Война в тылу врага
Шрифт:
— Да разве я… да, ей-богу… — забожился он. — Вы бы мне хоть синяк какой ни на есть подставили, братцы, как я панам-то покажусь? Скажут — партизан!
— Синяк? Это можно, — согласился Садовский. — А ну, Кривышко!
И Кривышко подставил дядьке большущий синяк под глазом. Отойдя, он полюбовался на свою работу. Для вящей безопасности он еще прострелил ему полу полушубка из бесшумки.
— Теперь ладно будет, крой!
«Клятой мужик», как дикий козел, скрылся в кустарнике.
Проявляя инициативу и гибкость, наши ребята применялись к любой
Убедившись в том, что нельзя предотвратить крушения поездов с помощью гражданской охраны, гитлеровцы начали увеличивать военную охрану, вырубать леса, прилегавшие к железнодорожным магистралям, минировать подходы к полотну и одновременно с этим приступили к поспешной постройке дзотов вдоль линии.
Чтобы ослабить разрушительные последствия взрывов, они стали прицеплять впереди паровоза платформы с песком или шлаком. В этом случае при небольшой скорости хода поезда взрыв, происходящий под первой платформой, причинял незначительный ущерб составу.
Мы запросили у Москвы взрывателей замедленного действия. Взрыв в этом случае происходил через полторы-две секунды после замыкания проводов, Впоследствии гитлеровцы вынуждены были отказаться от прицепки ненужного балласта. Но практика нам показала, что наиболее разрушительное действие наши мины производили тогда, когда они взрывались не под паровозом, а под вторым или третьим вагоном состава. В таких случаях паровоз протаскивал за собой свалившиеся вагоны, переворачивал уцелевшие и многое добавлял к тому, чего мы не доделывали взрывом мины. Поэтому детонатор замедленного действия мы оставили на вооружении и тогда, когда противник отказался от прицепки платформ с балластом.
Не в силах предотвратить крушения поездов никакими ухищрениями, гитлеровские коменданты начали пускать поезда на замедленной скорости. При этом иногда составлялись караваны по десять — пятнадцать эшелонов, шедших вплотную один за другим, а впереди такого каравана пускали бронепоезд или состав с балластом. Одновременно с этим было усилено патрулирование полотна, На линию были выведены гитлеровские солдаты со специальной задачей обходить свои участки перед поездом, обнаруживать и снимать мины с колесным замыкателем.
В ответ на эти мероприятия мы стали ставить так называемые неснимаемые мины, а впоследствии перешли на подрыв поездов посредством шнура или электрокабеля.
В районе Житковичей в сентябре 1942 года имел место такой случай.
Наша пятерка подрывников заминировала обе колеи — западную и восточную. Мины были поставлены одна от другой метров на двести. На восточной колее подорвался состав. Несколько вагонов свалилось под
Надо, однако, отдать гитлеровцам справедливость в одном отношении: была область борьбы с железнодорожными катастрофами, в которой они достигли успехов. Это ликвидация последствий крушения. За редким исключением, они успевали убрать обломки разбитого состава и восстановить движение на линии за каких-нибудь восемь или десять часов. Мы старались устраивать катастрофы в выемках, где подбитые вагоны, нагромождаясь кверху, заваливали полотно обломками дерева, металла и грузов, затрудняя подъезд вспомогательных поездов с подъемной техникой. Но и в этих случаях четырнадцати — пятнадцати часов было им достаточно, чтобы все было убрано, заметено, присыпано песком.
Признав железнодорожные крушения за норму, гитлеровское командование организовало особые воинские части, которые прибывали к месту взрыва на специальных поездах со специально сконструированными подъемными кранами. Если под откос летел эшелон с живой силой, то гестаповцы немедленно оцепляли место крушения, не подпуская никого на пушечный выстрел. Потери людского состава являлись у них величайшим военным секретом. В силу этого охрана одного железнодорожного участка обычно не знала, что происходило на другом. Военная тайна у гитлеровцев соблюдалась свято, но опыт борьбы с крушениями поездов осваивался ими слабо и медленно.
12. Мина Авраама Гиршельда
Наши неснимаемые мины причиняли гитлеровцам много хлопот. Взрывать эти мины с расстояния было невыгодно, так как производимое взрывом разрушение полотна требовало потом большой восстановительной работы и задерживало движение на несколько часов. Поэтому жандармы и администрация железных дорог искали способов извлечения этих мин без взрыва. Требовались не только специалисты, но и охотники для опасных экспериментов, а их, видимо, не находилось.
И вот однажды в районе станции Микашевичи на глазах у наших подрывников одна наша «неснимаемая» мина была снята, Впоследствии нам удалось установить интересные подробности этой фашистской операции.
В Ленинском районе Пинской области гитлеровцы арестовали все нетрудоспособное еврейское население, вывезли в один из лагерей смерти и поголовно уничтожили. Трудоспособных мужчин евреев они собрали в спецлагерь в Слониме и заставили работать в мастерских по специальности. Работавшим в мастерских было заявлено, что их семьи отосланы в Познань, где они будут находиться до конца войны. Среди многих других в слонимском еврейском лагере работал часовщик Гиршельд Авраам. Ему не было работы по его специальности, его гоняли на земляные работы по ремонту железной дороги и шоссе.