Война в тылу врага
Шрифт:
Подрывные пятерки Брынского выходили на железнодорожную магистраль сразу на трех-четырех перегонах, и за несколько часов летело под откос два-три, а в некоторых случаях и четыре железнодорожных состава противника. В первую очередь подрывались те поезда, которые следовали на восток с войсками и грузом.
Вначале некоторые пятерки, спеша подорвать поезд, даже пользовались конским транспортом. К железнодорожному полотну в таких случаях подъезжали на повозках или верхами и закладывали мину под рельс без всякой маскировки. Затем, перекинув через рельс электропровод, они отъезжали на две-три сотни метров от линии, маскировались и смотрели или слушали, как подходил поезд
Но по кому стрелять — гитлеровцы обычно не видели. Они даже не знали, с какой стороны подходили и в какую сторону отошли партизаны, и открывали огонь в разных направлениях или в ту сторону, в которую свалились вагоны.
Так однажды наша пятерка подорвала состав, мчавшийся на восток с войсками и танками. От взрыва паровоз, около пятнадцати платформ с танками и четыре вагона с солдатами свалились на вторую колею. Около пятнадцати платформ с танками и более десяти вагонов уцелело. Гитлеровцы открыли ураганный огонь из танковых орудий и пулеметов в сторону западной колеи лишь потому, что в ту сторону свалились платформы. Подрывники же находились рядом, с восточной стороны. Подсмеиваясь над бессильным бешенством врага, они поднялись и тихонько пошли от линии.
Чаще всего гитлеровцы, подъехавшие к месту катастрофы, усиливали обстрел прилегающей местности, когда там уже никого не оставалось. Через полчаса к месту взрыва подходил вспомогательный поезд. Начиналось растаскивание вагонов и уборка трупов или изуродованной техники.
Насколько наши люди были подготовлены для диверсий, свидетельствовало то, что подрывными пятерками отряда Брынского только в период с 10 августа по 10 сентября 1942 года между Березой-Картузской и Барановичами было сброшено под откос шестьдесят девять вражеских эшелонов.
Одновременно с Брынским на железнодорожную магистраль Пинск — Калинковичи в район станции Старушки с группой в тридцать пять человек был направлен Филипп Яковлевич Садовский.
Эта магистраль уже была основательно потрепана партизанскими отрядами, расположенными в Любаньском районе и действовавшими под общим руководством секретаря Минского обкома партии Василия Ивановича Козлова. В первое время партизаны Козлова, не имея взрывчатки и опытных подрывников, устраивали крушения кустарным способом. Железная дорога Старушки — Бобруйск уже совершенно не действовала, а по магистрали Пинск — Калинковичи проходило не более пятнадцати пар поездов в сутки. Большей частью эшелоны проходили здесь днем, сопровождаемые бронепоездами и дрезинами автоматчиков.
В соединениях товарища Козлова было небольшое количество взрывчатки и арматуры, недоставало квалифицированных подрывников. Тем не менее подрывникам группы Садовского часто приходилось ждать очереди за подрывниками из Любаньского района. Людям Садовского удавалось пускать под откос максимум пять вражеских эшелонов в неделю, причем и эта цифра постепенно уменьшалась в связи с продолжавшимся сокращением движения поездов.
— Батя, командируйте меня, где поездов побольше. Який я подрывник, коли мне рвать нечего, — заявлял Садовский.
Такие результаты были просто обидны для группы. Филипп Яковлевич, завидуя успехам Брынского, просил перебросить его в район с более интенсивным железнодорожным движением.
В августе 1942 года большое движение поездов противника происходило на участке железнодорожной магистрали Барановичи — Минск. На этот довольно отдаленный участок посылались так называемые рейдовые группы, которые
Анатолий Седельников в новом районе был назначен командиром группы. Ему были поручены две диверсионные пятерки, с которыми он направился на Украину для подрыва поездов на линии Ковель — Ровно.
Эта линия немцами в сентябре 1942 года также совершенно не охранялась. Сюда еще не подошли рейдовые соединения Ковпака и Сабурова, а группы секретаря обкома Федорова пока не переключились на подрыв вражеских железнодорожных коммуникаций. Поезда с огромной скоростью мчались по магистрали на восток с войсками и техникой. О крушениях поездов здесь пока не слышали. Партизанское движение еще не приняло широкого размаха. Железная дорога была свободна для действий наших людей, но добраться до нее представляло большие трудности. От нашей центральной базы до района действий, указанного Седельникову, было около трехсот километров. Лежащие на пути следования районы были заполнены еще не «пугаными» гитлеровцами и полицией.
Вырвавшись на железную дорогу Ковель — Ровно, Анатолий разбил своих людей на тройки и в течение двух ночей организовал крушение девяти вражеских эшелонов. Оккупанты начали срочно организовывать карательный отряд, стягивая солдат из соседних гарнизонов. Последний, девятый подорванный эшелон двигался на запад и оказался груженным рогатым скотом. Подрыв этого состава Седельников произвел на пересечении железнодорожной магистрали с большим асфальтированным шоссе. Расчет был правильный. Крушение поезда на переезде приостанавливало движение и на шоссе на несколько часов, а это тоже имело большое значение.
Взрыв на переезде получился очень эффективный. Около двадцати товарных вагонов было разбито в щепки.
Огромные колонны автотранспорта скопились по обеим сторонам от переезда. Немцы — солдаты, шоферы и пассажиры — пристреливали из автоматов и пистолетов недобитый скот, оглашавший страшным ревом окрестности. Здесь же прибывшее начальство организовало облаву на десант, который был уже далеко. Карательные отряды начали прочесывать кустарники, но Седельников со своими людьми уже был в тридцати километрах от этого места, а на следующую ночь ему удалось уйти в большие леса, тянувшиеся до самой Припяти, и там вступить в свой район, контролируемый партизанами.
По пути своего следования до Припяти Седельников со своими людьми нападал на группы гитлеровцев и полиции, расположенные по нескольку человек в населенных пунктах, и уничтожал или разгонял их, разгромил три почтовых отделения, два полицейских участка и два волостных управления, уничтожив при этом все делопроизводство и телефонную связь. Несколько телефонных аппаратов люди Седельникова доставили на центральную базу.
За выполнение боевого задания Седельников был представлен к правительственной награде. Ему было предоставлено право после «трудов праведных» передохнуть пару недель на центральной базе, но он отказался и добился получения нового задания.