Война ведьмы (Др. издание)

Клеменс Джеймс

Она пыталась сесть, когда Мама Фреда подошла к ней со стороны клеток. Мерик, забинтованный с головы до ног, хромая и опираясь на костыль, следовал за ней. Рядом с элв'ином она увидела Фардейла. Хотя бы волку, который прятался в конюшне, удалось не попасть в руки темного стража.

Добравшись до стола, Мама Фреда накрыла обнаженную Мисилл одеялом и помогла ей сесть.

— Силы к тебе быстро вернутся.

— К-как? — спросила Мисилл, сражаясь с непослушным языком. — Яд…

— Экстракт ночной тени, —

ответила Мама Фреда. — Достаточно распространенный яд… но у меня имеются собственные способы борьбы с ним.

Мисилл поняла, что старая женщина уходит от ответа.

— Расскажи.

Мама Фреда взглянула на Мерика, который кивнул.

— Она все равно должна будет узнать — рано или поздно, — сказал элв'ин.

Целительница повернулась к ближней клетке, стоявшей позади стола. Все еще чувствуя, что туман в голове рассеялся не окончательно, а тело не слишком слушается, Мисилл попыталась посмотреть, что она делает.

— В джунглях Ирендла, — проговорила Мама Фреда, отпирая клетку, — очень много ядов, но, как и во всем мире, здесь тоже существует равновесие. Боги джунглей создали особое существо, чтобы помочь нашим племенам защищаться от этих ядов. — Мама Фреда повернулась. Ее запястье и пальцы обвила лиловая змейка с голубыми и зелеными полосками. — Мы называем их пака'голо. На языке моего народа это означает «дыхание жизни». Все змеи обладают магией стихий. Но в то время как зубы большинства из них наполнены ядом, укус пака'голо очищает от него тело.

Мама Фреда протянула змейку Мисилл, чтобы та могла рассмотреть ее поближе, и воительница подставила руку, удивленно глядя на диковинное существо. Маленький красный язычок коснулся одного из ее пальцев. Затем очень медленно змейка соскользнула с запястья целительницы на ладонь Мисилл. Воительница ожидала, что змейка будет холодной и скользкой, но с изумлением обнаружила, что ее чешуйчатая кожа теплая и гладкая. Змейка медленно поползла по руке Мисилл и устроилась на ней, точно изысканное украшение.

Фардейл подошел поближе, чтобы обнюхать змею.

Мисилл подняла глаза. Что-то здесь было не так.

— Я сама приготовила яд, — сказала она. — И знаю, на что он способен. Он убивает еще прежде, чем успевает добраться до желудка, — слишком быстро, чтобы можно было что-нибудь сделать.

Мама Фреда вздохнула и кивнула.

— Да, ты совершенно права. Но мой народ дал пака'голо правильное имя. Они действительно дарят «дыхание жизни». Они лечат тех, кто отравлен, но, кроме того, могут вернуть к жизни и того, кто умер от яда. Правда, с момента смерти должно пройти как можно меньше времени.

— Но каким образом?

Мама Фреда пожала плечами.

— Для этого нужно больше чем просто укус. Змея должна войти в отравленное тело умершего человека.

Мисилл прищурилась, но даже не пошевелилась. Она была не из тех, кого пугает жестокая реальность. Она вспомнила ощущение, будто в животе у нее что-то извивалось, тошноту и пульсацию магии в теле. Змея находилась внутри ее. Мисилл даже вспомнила, как та выскользнула из ее горла.

— Оказавшись в теле, они используют свою магию, чтобы очистить его от яда и наполнить собственным духом. Они становятся частью тебя.

Мисилл почувствовала, что это беспокоит Маму Фреду, потому что целительница отвела глаза.

Мерик проковылял вперед.

— Расскажи ей все.

Мама Фреда снова посмотрела на Мисилл, и ее губы превратились в тонкую жесткую линию.

— Змея и ты стали единым целым. Вы связаны. И делите одну жизнь.

— И что это означает? — спросила Мисилл, которой вдруг стало страшно.

— Ты теперь навсегда связана с этим пака'голо. В первую ночь каждой новой луны змея должна тебя укусить. Как только ваши жизни соединились в одну, ты стала нуждаться в магии ее зубов, а ей, чтобы жить, нужна твоя кровь. Без ее магии ты умрешь.

Мисилл посмотрела на змейку широко раскрытыми глазами. Старая целительница наверняка сошла с ума. Выпустив на свободу дар магии стихий, она попыталась отыскать в себе магию змеи. И ничего не почувствовала. Испытав облегчение, она попыталась проникнуть поглубже, чтобы убедиться наверняка, — и снова пустота. Она посмотрела на змею, решив взглянуть на ее магию, нырнула в нее и удивленно нахмурилась. Ничего.

Подняв глаза, Мисилл повернулась к Мерику и при помощи своего дара попыталась уловить аромат молнии и ветра. И в ее глазах появился ужас. Она снова ничего не почувствовала. Потрясенная своим открытием, она села очень прямо.

— Я… ослепла, — прошептала она.

Мерик, обеспокоенный, подошел к ней.

Неожиданно Мисилл сообразила, что туман у нее в голове рожден вовсе не манипуляциями Мамы Фреды, а смертью ее духа. Она испуганно посмотрела на целительницу, а потом на Мерика.

— Я больше не охотница, — пробормотала она. — Моя магия стихий ушла.

— За все приходится платить, — тихо проговорила Мама Фреда.

Мерик подошел к краю стола и поднял руку, собираясь утешить Мисилл, но неожиданно замер и наклонился, вглядываясь в ее лицо.

— Твои глаза! — вскричал он. — Они изменились.

Мисилл быстро поднесла руки к лицу, проверить, какие еще ужасы с ней приключились, и змея на запястье тихонько зашипела, возмущаясь резким движением.

— Они стали золотистыми, с вертикальными разрезами, — сказал Мерик, взглянув на волка, сидевшего рядом. — Как у Фардейла.

Мисилл сжала руками щеки. Такого просто не может быть. Она не смела надеяться.

— Я еще никогда не видела подобных изменений, — сказала Мама Фреда. — Ведь…