Война ведьмы
Шрифт:
И тогда странно напряженным голосом заговорил Эррил:
— Нет, мальчику следует отправиться с нами… в качестве меры предосторожности.
— Против чего? — удивился Морис. — Ему всего лишь приснился страшный сон, рожденный подавленными воспоминаниями о его заточении на острове. Просто вспомнились старые страхи.
— Тем не менее ему следует поехать, — Эррил отодвинулся от стола, тем самым показывая, что решение принято и обсуждение закончено.
Не успел кто-либо что-либо сказать, как по кораблю пронесся пронзительный визг.
Джоах
— Елена!
3
— Обернись… медленно, — приказал хриплый голос у Мишель за спиной.
Старая целительница уже перестала разыскивать что-то на заставленных полках среди снадобий и бальзамов. В руке у нее была бутылка с каким-то травяным настоем. Мишель нелегко было прочесть выражение на лице старухи: из-за того, что у целительницы не было глаз, понять ее настроение было нелегко. И все же Мишель уловила в уголках тонких губ женщины намек на улыбку.
— Тикал, — сказала она, — оставь бедную женщину в покое.
Мишель медленно обернулась. У нее за спиной никого не было. Крохотный пушистый зверек теперь висел на дверном засове. Должно быть, это он своим весом захлопнул дверь. Но кто говорил? Мишель огляделась вокруг. Больше там не было никого.
Тикал взобрался выше по двери, уставившись на нее своими большими черными глазами.
— Коснешься меча — умрешь, — сказал он тем же грубым голосом.
Мишель изумленно вытаращила глаза.
У нее за спиной прозвучал голос старой целительницы:
— Не обращай на него внимания. Тикал не знает, что говорит. Он просто повторяет то, что слышит с улицы.
— Почем апельсины? — спросил Тикал, на этот раз резким женским голосом. — Да за эти деньги я могу купить три бушеля!
Маленькое создание взобралось на веревочные качели, свисавшие с потолка, и повисло вниз головой, зацепившись за перекладину ногой и хвостом. Он уставился на Мишель и произнес детским голосом:
— Я люблю лошадок.
Мишель несколько раз моргнула. Ее сердце все еще испуганно колотилось.
— Что это за зверь?
— Тамринк. Точнее, золотогривый тамринк из джунглей Ирендля. Искусство звукоподражания — один из его многочисленных талантов, хотя я бы скорее назвала его надоедливой помехой, а не талантом.
Слегка покачав головой, Мишель повернулась к целительнице.
— Меня зовут Мама Фрида, — сказала старуха, кивнув в знак приветствия. Она протянула руку к короткой палке, стоявшей у стены, и, хоть и слепая, сразу же нащупала ее и, опираясь на палку, обошла прилавок.
— Ты что-то говорила о моих друзьях.
— Да, они как раз вчера приехали. Им был нужен целитель.
Мишель забеспокоилась. Кто ранен?
— Ты знаешь, где остановились мои друзья?
Старуха обернулась, словно для того, чтобы взглянуть Мишель в лицо.
— Конечно. Идем.
Фрида подошла к задней двери и распахнула ее. За дверью обнаружился темный лестничный
Тикал с легким стуком спрыгнул на пол позади Мишель.
— Тикал… Тикал… Тикал… — заговорил он нараспев, подбежал к лестнице и поспешил наверх.
Мишель оглядела темные ступени. Она не чувствовала ничего плохого или злого. И все же она не забыла, как только что чуть не попалась на собственное любопытство, и заговорила о том, что ее озадачило:
— Фрида, пожалуйста, не сочтите мой вопрос за оскорбление, но как слепая женщина защищает свою жизнь в таком суровом городе, как Порт Роул?
Фыркнув, Мама Фрида обернулась к Мишель:
— Защищать свою жизнь? Да я единственная стоящая целительница во всем Болотном Городе, и здесь все это знают. — Она взмахнула своей палочкой. — Мою лавочку весь город охраняет. Кто, кроме меня, будет пользовать порезы от мечей или лечить от отравления? Этот народ, конечно, суров и груб, но не следует считать их глупцами. — Она еще раз оглянулась через плечо, словно изучая Мишель. — Кроме того, кто сказал, что я слепа?
С этими словами Мама Фрида ступила на первую ступеньку лестницы.
— Иди за мной.
Мишель секунду поколебалась, потом последовала за ней. Эта странная женщина знала куда больше, чем говорила. Вместе с Мишель по лестнице поднимались ее сомнения и тревоги.
Наверху они оказались в небольшом коридоре с несколькими дверями. Мама Фрида повела Мишель к самой дальней комнате. По пути Мишель осматривала остальные двери. Здесь легко было бы устроить засаду. Одна из дверей была приоткрыта, и Мишель заметила там множество полок с ящиками и корзинками. Она также заметила сушильную сеть, где сушились стебли и листья различных трав. Из комнаты в коридор тянулся густой запах специй и земли. Это была просто кладовая, не стоившая дальнейшего внимания.
И все же, проходя мимо, Мишель почувствовала легчайшее прикосновение магии, от которого встали дыбом самые крошечные волоски у нее на руках. Не сильная магия, но прикосновение чего-то стихийного, что-то, чего она не ощущала еще никогда — а поскольку она в качестве искательницы прошла много стран и земель Аласии, ощущение незнакомой магии заставило ее замедлить шаг. Оно пахло глиной и даром земных глубин — вероятно, углем.
Должно быть, Мама Фрида услышала, что Мишель замедлила шаг.
— Идем. Не задерживайся.
Мишель поспешила вперед. Эту женщину окружало множество тайн, но сейчас перед Мишель стояла более срочная задача.
Подойдя к последней двери, старая целительница постучала навершием посоха по дубовому косяку — стук-стук-стук — очевидно, сигнал для тех, кто ждал за дверью.
Маленький тамринк взволнованно затанцевал у ног старухи.
— Тикал… О, Тикал — хороший детеныш.
Мама Фрида оттолкнула зверька в сторону кончиком посоха.
— Он любит гостей, — сказала она.