Война Владигора
Шрифт:
— По этой, князь, по этой. Повздорил я со своими соседями. Разругались мы из-за пустяка. Но у меня и мысли не было чинить им зло. А на другой день их нашли убитыми. Стали проверять убыль в хозяйстве — недосчитались медного котла с поварешкой. И хотя у меня не было ни того ни другого, да и откуда они могли взяться, приговорили меня всем миром к смерти. Вот я и бежал за Рифейские горы. Драться я не умею — даже в детстве не дрался — и потому постоять за себя не мог и тут.
— Постой, если ты шел с моим войском, не умея драться,
— Гребцом был, князь. Не всем же воевать. Кому-то надо и кашу варить для воинов, и порты стирать. Вот я и пошел. С удел на веслах и подвозил грузы по Чурани и Звонке. Там, у себя, я был свободный хлебопашец, а тут — слуга и олений пастух.
— Хочешь, я верну тебя в Синегорье? Будешь жить в Ладоре или в другом каком месте…
— Поздно, князь. Я уж привык тут… Ежели я тебе пока не нужен, отпусти меня подремать до зари. — И переводчик заполз в чум Владигора, чтобы притулиться там у самого входа.
ВСТРЕЧА С ВЕЛИКИМ ЭЛЬГОЙ
Говорили Владигору когда-то, что нет в стране угорской ни городов, ни крепостей, потому что не строят они крепких домов. Но не верилось. И даже всего-то два дня назад думал он, преодолевая Рифейские горы, немедленно направить свой путь к столице. И вот чудо — столица сама к нему подъезжает.
Потому что не живут угоры подолгу на одном месте — как олени объедят мох под снегом, так и переходят на новые пастбища. Вслед за оленями кочуют и стойбища. А вместе со стойбищами и столица переезжает. Сегодня — на восток, завтра — на север.
Едва рассвело, примчались в стойбище Ай-Мэргэна вестники. Великий Эльга уже в седле, он скоро будет здесь и остановится ненадолго.
В стойбище с утра началась суета. Женщины убирали все грязное и вытаскивали нарядные одежды. Пастухи привели два десятка оленей — на случай, если Великий Эльга пожелает у них отобедать. Все с нетерпением смотрели в сторону холмов, откуда должен был появиться правитель.
И вот наконец парень, что дежурил на холмах, зажег большой костер.
Очень скоро вдали появились всадники верхом на оленях, следом — множество оленьих упряжек. Он перевалили через холмы и помчались к стойбищу.
— Каждый десятый олень отдается Великому Эльге. Каждый десятый юноша служит в его войске, — объяснил Кеулькут и показал на человека, который ехал на крупном белом олене впереди всех. И одет человек был тоже в белые меха, расшитые красными нитками.
Владигор выстроил жителей стойбища в линию, чтобы приветствовать его. Себе же потребовал Лиходея. Рядом с ним на своей лошади сидел Млад, одетый в свои старые синегорские одежды. На Владигоре же, а точнее, Ай-Мэргэне были белые штаны из стриженого белого меха молодого оленя и такой же балахон с откинутым капюшоном, подпоясанный красным поясом.
Едва Великий Эльга приблизился к их стойбищу, все попадали на колени, лишь Ай-Мэргэн со своим воином остались в седлах.
Великий Эльга, рослый
— Почему эти люди отказываются радоваться встрече со мною? — спросил он грозно.
И тут же Владигора и Млада окружил десяток всадников.
«Наши-то кони покрупнее их оленей будут», — подумал Владигор, но хотел сказать совсем другое.
Однако его опередил Кеулькут. Он полз на коленях, протягивая руки навстречу Великому Эльге, и говорил:
— Прости этих людей, о Великий! Они только вчера присоединились к нам и еще не знают всех наших обычаев… Ай-Мэргэн успел показать себя отважным воином, он просил принять его в наше стойбище, чтобы защищать нас.
— Объясни этим людям наши правила, и пусть они поторопятся запомнить их. Завтра я поведу вас на земли Синегорья, на князя Владигора, который объявил нам войну и хочет отнять наши пастбища, — ответил ему Великий Эльга и повернулся к Владигору. — Ты, нючи, готов ли повести свое стойбище на войну против Владигора? — спросил он грозно.
— Нет, Великий Эльга, — громко, с достоинством ответил князь, выпрямившись в седле. — Я не поведу свое стойбище на князя Владигора. Потому что я и есть князь Владигор. И мне не нужны пастбища.
Воины, окружившие князя, замерли в растерянности.
— Я пришел искать с тобой мира, а не войны! — еще громче сказал князь.
Великий Эльга, понимающий по-синегорски, сошел со своего оленя и сделал шаг в сторону князя. Владигор тоже спешился и пошел навстречу Великому Эльге.
— Если ты — тот, за кого себя выдаешь, я хочу говорить с тобой здесь и сейчас.
Воины мгновенно расстелили несколько медвежьих шкур, и два вождя, усевшись на них около стены чума, начали разговор.
Вся заснеженная долина перед холмами покрылась чумами. Тут и там горели дымные костры. Войско остановилось на постой.
Рядом с Великим Эльгой и Владигором сидел тот, кто не так давно принес в Ладор послание на оленьей кости.
Владигору поднесли чашу теплой оленьей крови, и второй раз за эти дни он не смог отказаться.
— Ты сказал, что не хочешь войны, — произнес Великий Эльга. — Я тоже не хочу войны. Но почему ты прислал мне это письмо? — Великий Эльга сказал несколько слов послу, и тот вытащил из дорожной плетеной коробки оленью кость. — Или это не твое письмо?
— Я не могу тебе ответить на этот вопрос, Великий Эльга, пока мне не прочтут, что здесь написано. Но что было в моем письме, я могу повторить. Я предлагал тебе дружбу и помощь. Предлагал объединить силы, чтобы победить черных всадников.
— Как я могу тебе верить, если знаки на кости говорят о другом? Здесь написаны столь отвратительные мерзости, что я не решаюсь произносить их вслух. И это письмо получено от тебя.
— Значит, это не мое письмо.
Великий Эльга посмотрел на посла, и взгляд его был суров.