Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Дэвидсон Филипп Б.

И наконец, третий персонаж – помощник министра обороны по вопросам международной безопасности Пол К. Уорнке, возглавлявший антивоенную клику гражданских чиновников в Пентагоне. Уорнке, бастион крайне левых, находился в стане противников войны по идеологическим соображениям. Когда журналист задал ему вопрос относительно того, когда он сделал свой выбор, Уорнке ответил: “С самого начала, еще в 1961-м. Чего я не мог понять, так это почему такой умный политик, как Кеннеди, всегда выступал против повстанцев, в то время как нам, совершенно очевидно, следовало попытаться поддержать их”‹56›. Тот факт, что в начале шестидесятых все восстания в мире либо подогревались коммунистами, либо направлялись ими, Пола Уорнке не волновало. Кроме идеологических причин, поступками Уорнке двигало стойкое отвращение к применению Соединенными Штатами во Вьетнаме военной силы. По словам Брайена Крозьера, именитого британского военного аналитика, Уорнке был “самопровозглашенным пацифистом”‹57›.

Ко всему прочему, Уорнке считал конфликт во Вьетнаме исключительно политическим и потому пребывал в

убеждении, что там невозможно одержать победу военными средствами. Именно Уорнке в ноябре 1967-го убедил Макнамару в целесообразности сократить число разрешенных для атак с воздуха объектов, ограничить программу умиротворения и постараться вступить в переговоры с Северным Вьетнамом. Этот человек оказал большое влияние на Кларка Клиффорда в процессе проведения им оценки обстановки во Вьетнаме и, соответственно, в выборе стратегии.

Пока Уорнке собирал различные отчеты и готовил черновик меморандума, который Клиффорду предстояло представить президенту, процесс обучения нового министра тонкостям создания большой стратегии продолжался. Теперь настала очередь Объединенного комитета начальников штабов, на заседание которого Клиффорд пришел 1 или 2 марта. Клиффорд спрашивал, ОКНШ отвечал. Когда министр поинтересовался, “сделают ли погоду” еще 206 000 военнослужащих, начальники не дали твердых гарантий. На вопрос: “Если 206 000 человек недостаточно, сколько же всего будет нужно?” ответа Клиффорд также не получил и спросил относительно результативности бомбардировок и положения с ВСРВ. Ответы ОКНШ Клиффорда не удовлетворили. Затем он нанес “удар в сердце”, спросив: “Как можно достигнуть победы? Есть ли план?” Объединенный комитет ответил: “Плана нет”. Клиффорд: “Почему нет?” ОКНШ: “Потому что американским вооруженным силам все запрещено. Вторгаться на Север нельзя… минировать гавань Хайфона тоже… нельзя атаковать врага на территории Лаоса и Камбоджи”. Когда Клиффорд поинтересовался, как же США могут победить, начальники штабов завели разговор о том, что противник в конце концов не сможет вьщержать войны на истощение, однако сколько времени потребуется для достижения результата, они не знают. И наконец, члены комитета не могли отметить у врага, ни в прошлом, ни в настоящем, ослабления воли к победе. Если до того момента Кларк Клиффорд все еще не пришел к заключению, что стратегический курс США во Вьетнаме не имеет перспектив, то теперь у министра отпали последние сомнения. Теперь Клиффорд был убежден – США нужно постепенно сворачивать свое прямое участие в судьбе Южного Вьетнама‹58›.

На первый взгляд руководители Объединенного комитета во время встречи с Клиффордом проявили себя с самой непривлекательной стороны как профессионалы и продемонстрировали предосудительную некомпетентность. Однако такой представляется ситуация лишь вначале. В статье в журнале “Форин эффэйрс” Клиффорд, намеренно или нет, обвинил начальников штабов в неспособности представить ему стратегический план достижения победы. Однако обвинение не выдерживает критики. ОКНШ располагал необходимой схемой действия, как и адмирал Шарп и генерал Вест-морленд. Суть плана заключалась в переходе от стратегической обороны к стратегическому наступлению посредством одной (или же серии) из следующих операций: “хук справа” – высадка морского и воздушного десантов немного севернее ДМЗ; пресечение сообщений по тропе Хо Ши Мина с помощью наземной операции, проведенной в Лаосе силами корпуса; рейды по убежищам противника в ДМЗ, Лаосе и Камбодже; и, наконец, нанесение бомбовых ударов по наиболее жизненно важным объектам в Хайфоне и Ханое. Все эти планы постоянно отвергались в 1966 – 1967 гг. министром Мак-намарой и президентом. Последний прекрасно знал об отношении Объединенного комитета к этим запретам. В служебной записке, датированной 17 октября 1967 года, начальники штабов говорили президенту ровно то же, что и Клиффорду в начале марта 1968-го, то есть то, что нечего ждать особого прогресса до тех пор, пока существуют ограничения на проведение наступательных операций.

Если с кого-то тут и стоит спрашивать, то в меньшей степени с Объединенного комитета. Виноваты президент и его гражданские советники в государственном департаменте и в секретариате МО. Именно гражданские убедили Джонсона в целесообразности ведения ограниченной войны, именно гражданские “продали” ему идею “градуализма”, и именно гражданские, действуя через президента, заставили войска Соединенных Штатов принять оборонную стратегию – “невыигрышную” концепцию.

Вместе с тем и Объединенный комитет не безгрешен. В 1967-м или в начале 1968-го один или двое начальников должны были прямо принародно заявить президенту, что все, что он делает во Вьетнаме, не сработает, сказать, а потом подать в отставку. Возможно, стратегия США во Вьетнаме осталась бы прежней, но Объединенный комитет начальников штабов поступил бы по законам чести, а это очень и очень важно для нации. 14 апреля 1981 года конгрессмен Ньют Джингрич во время дискуссии по вопросам взаимоотношения гражданских и военных чиновников говорил нескольким высшим офицерам: “…какой-то замкнутый круг в самом деле, я задаю параметры для ваших советов, вы эти советы мне даете, а… потом… говорите, что я идиот… Раз за разом мы делали ошибки, поскольку вы в плену у стереотипов, которые кажутся вам жизненно важными, и поэтому вы обвиняете меня, что я не даю вам нужных инструментов, правильной доктрины и необходимых полномочий, а я виню вас в том, что вы не справились. В результате страдает наша страна, которая теряет силы и подвергается опасности. В общем, вот что я хочу сказать, главы Объединенного комитета не должны бояться заявить об

отставке, если видят, что допущена доктринальная ошибка. Думаю, лучшим примером будет цитата из Клаузевица, которую я сейчас приведу и которая вполне подходит к Вьетнамской войне. На одной из страниц своего и поныне актуального труда "О войне" он сказал: "Добросердечные люди могут, конечно, полагать, что существует некий оригинальный способ обезоруживать и побеждать противника без пролития большого количества крови, они вольны также думать, что именно в этом и заключаются подлинные достижения искусства воевать. Звучит это привлекательно, но на деле является обманом, который необходимо открыть. Война есть крайне опасное дело, в котором наихудшие ошибки происходят от доброты". Что-нибудь еще можно добавить, говоря о том, что случилось во Вьетнаме? А приведите-ка пример, чтобы высшие офицеры когда-нибудь высказывались столь же прямо и открыто? Мы сами построили войну так, чтобы проиграть ее, и проиграли ее в соответствии с тем, как простроили. Так что ничего неожиданного не произошло”. (Курсив автора.)

Многие офицеры в вооруженных силах задавались тем же вопросом, что и конгрессмен Джингрич. Почему никто из высокопоставленных генералов не подал в отставку? Те, кто спрашивал, тоже не получили ответов.

Кто бы ни являлся виновником провала американской стратегии во Вьетнаме, в начале марта 1968 года сделалось совершенно очевидным, что концепции градуализма и войны на истощение себя полностью не оправдали. И вот, чувствуя запах победы, вооружившись своими теориями и сплотившись “под знаменем” Уорнке, гражданские из секретариата МО устремились вперед к решению проблемы. 1 марта они представили вниманию Клиффорда первый черновик меморандума президенту, где, естественно, вся ситуация во Вьетнаме и особенно перспективы рисовались в черных тонах. Там говорилось, что, по мере отступления АРВ к городам и селениям, коммунисты будут неуклонно захватывать все более обширные территории в сельской местности, а ПЮВ “едва ли окажется способным противостоять натиску”. Далее составители документа указывали, что даже увеличение воинского контингента США во Вьетнаме на 200 000 человек не гарантирует “ни скорого завершения конфликта, ни изматывания неприятеля, ни создания условий для прекращения борьбы со стороны Ханоя”. В черновике упоминалось и о том, что продолжение нынешнего курса усугубит положение внутри США. Придется объявлять мобилизацию резервистов, поднимать налоги; неминуемо возрастут потери. Авторы меморандума предсказывали, что “рост недовольства будет сопровождаться… учащением случаев отказа от призыва и беспорядками в городах… велик риск спровоцировать внутриполитический кризис беспрецедентного масштаба”‹59›.

И наконец, самое главное: “Мы можем достигнуть цели, только если ПЮВ предпримет шаги, направленные на обретение доверия своего народа и обеспечение эффективного руководства страной. Необходимо также превратить АРВ в высоко боеспособную армию. Смыслом нашего военного присутствия во Вьетнаме должно стать обеспечение времени и возможностей для укрепления АРВ и ПЮВ. Для этого нам надо лишить противника доступа в густонаселенные районы страны”‹60›. В меморандуме обозначалась территория, в которую “противника нужно лишить доступа”, – районы к югу и востоку от так называемой “демографической границы”, черты, пролегавшей с севера на юг по Аннамским горам и оттуда на запад примерно до провинции Лок-Нинь. Таким образом, составители черновика меморандума предлагали фактически возродить старую стратегию анклавов, только в более крупных масштабах.

Проект буквально ошеломил Уолта Ростоу и генерала Уилера – первого своим “погребальным” тоном, а второго – предлагавшейся стратегией. На встрече с Клиффордом и гражданскими чиновниками из Пентагона Уилер яростно атаковал концепцию “демографической границы”. Первое, как он отмечал, воевать тогда придется вблизи густонаселенных районов или непосредственно в них, что приведет к росту потерь среди гражданского населения. Второе, перейдя к пассивной обороне, американцы позволят противнику концентрировать силы вблизи крупных населенных пунктов, особенно севернее Сайгона. Уилер не употребил аргумента, казавшегося многим куда более убедительным, – стратегия “демографической границы” означала добровольную сдачу врагу огромных территорий на западе Южного Вьетнама, что предоставляло коммунистам возможность учредить свое правительство и создать государство в государстве.

На следующий день, 2 марта, Уилера контратаковал Уорнке. В отношении первого пункта (аргумента, касавшегося роста потерь среди гражданского населения) он заметил, что, если противник захочет вести войну в густонаселенных районах, никакая стратегия Соединенных Штатов его не остановит. В то же время Уорнке настаивал, что благодаря его концепции потери среди населения могут даже уменьшиться, если войска США будут упреждать атаки коммунистов. По поводу второго пункта Уорнке заявил, что его концепция не предусматривает перехода к неподвижной обороне. Наоборот, как он писал: “Одной из первейших задач войск США будет ведение операций за пределами демографической границы, где они, используя свою значительную маневренность, станут наносить удары по базам и лагерям противника”‹61›.

По всей видимости, Уорнке имел в виду, что сухопутные силы США должны продолжать делать то же самое, только оставив базы, благодаря наличию которых осуществлялись боевые действия у ДМЗ и в горных районах на западе. Хотя Уорнке и гражданские полководцы не осознавали этого, тем не менее они предлагали взять на вооружение ту же стратегию, которую использовал французский генерал Наварр в 1953-1954 гг. и которая привела к поражению при Дьен-Бьен-Фу и последовавшему затем выводу французских войск из Вьетнама.