Война во времени. Кн. 2. : Патруль не сдается! Ключ из глубины времен
Шрифт:
Имелись и паруса, но теперь они были свёрнуты. Корабль шёл под действием какого-то двигателя. Загадка оставалась неразрешённой. Драккар викингов с мотором? Совершенно несовместимо.
Матросы казались все на одно лицо. Всех защищали гибкие пластины, шлемы, украшенные гребнем. Впрочем, в украшениях и выборе оружия попадались индивидуальные отклонения. Большинство вооружено загнутыми мечами, шире и тяжелее, чем те, что землянин видел на берегу. Но у нескольких на поясах висели топоры с серпообразным лезвием, концы их так сильно загибались назад, что почти встречались, образуя круг.
Перед бойницами в бортах стояли какие-то ящики Такие
— Россс… — имя было произнесено со свистом, как это делает Локет, но на этот раз к Россу подошёл не юноша из замка. — Хо… твоё боевое искусство — это сильное волшебство!
Вистур потёр грудь. «У тебя сильное волшебство, парень. Но ведь ты служишь деве. Твой оруженосец рассказал нам, что ей повинуются даже большие рыбы».
— Некоторые рыбы, — поправил Росс.
— Вот такие? — Вистур показал на пенный след за кораблём.
Росс удивлённо взглянул туда. Корабль Торгула двигался в центре линии, образованной тремя кораблями; каждый оставлял за собой длинный изгибающийся след. Позади слева по борту между двумя волнами виднелся какой-то тёмный предмет. В ограниченном лунном свете Росс смог только определить, что он плывёт вслед за кораблём.
— Это рыба? — спросил Росс.
— Следи! — ответил Вистур.
Но, должно быть, гавайкиец обладал зрением более острым, чем у землянина. Действительно ли там что-то промелькнуло? Росс не был уверен.
— Что случилось? — спросил он у Вистура.
— Он выпрыгивает из воды, как салкар. Но это не салкар. Может, Росс, у тебя есть слуги, которые никогда не попадали в наши сети. Ты ведь сказал, что ты из моря.
— Дельфины! — Неужели Тино-pay или Тауа следуют за кораблями? Но Карара… Росс перегнулся через перила, напрягая зрение, пытаясь разглядеть смазанное чёрное пятно. Бесполезно, слишком большое расстояние. Он ударил кулаком по дереву, стараясь справиться со своим нетерпением. Ему хотелось ворваться в каюту Торгула, попросить капитана повернуть корабль навстречу преследователю.
— Твой? — спросил Вистур.
Росс уже овладел собой. «Не знаю. Возможно».
Может, полезно было бы также уверить пиратов, что ему подчиняется целая морская армия. В таком случае в любых переговорах к нему бы прислушались внимательней. Но мысль о дельфинах, преследующих корабли, несла в себе и надежду, и тревогу: надежду на союзников и тревогу о том, что произошло с Карарой. Как знать, вдруг она вслед за Эшем исчезла в крепости фоанн?
Светлее не становилось. Хотя туман, который окутал их накануне, рассеялся, но небо и море всё также странно сливались, ограничивая видимость. Вскоре Росс вообще не смог видеть преследователя. Даже Вистур признал, что потерял его из виду. Может, он отстал или по-прежнему упрямо режет волны за кораблём пиратов?
Росс позавтракал вместе с капитаном Торгулом — каким-то жёстким мясом с солоноватым привкусом и похлёбкой из растёртых местных овощей. Ему приходилось пробовать пищу чужаков — в захваченном космическом корабле. Тогда это означало жизнь или смерть. И сейчас происходило нечто подобное, потому что их запасы остались в сетке. Но хотя Росс опасался дурных последствий, всё обошлось. До завтрака Торгул был не очень разговорчив, теперь же он держался гораздо свободнее и сообщил, что они почти у цели — у своего порта Кин Эдд.
Землянин не знал, можно ли расспрашивать дальше, но решил, что чем больше информации, тем лучше. Торгул как будто согласился с утверждением Росса, что тот из отдалённого района моря, где совсем другие обычаи.
Проводя всю жизнь в море, пираты стали сообразительным народом, легко приспосабливались к любой обстановке. У них создалась гибкая организация из флотских кланов. Каждый клан имел остров, служивший для него базой. Там в порту корабль ремонтировали и снабжали между плаваниями. Обычно острова эти лесисты, и пираты получали с них достаточно древесины для своих кораблей. Экспедиции кланов выходили в море не на стройных быстрых кораблях, как тот, на котором плыл Росс, но на больших, с большей осадкой судах, на которых имелось много места для жилья и товаров. Этот народ жил торговлей и грабежом, лишь небольшую часть года моряки проводили на суше, собирая урожай быстрорастущего зерна на своём базовом острове и изготавливая такие изделия, которые не смогли отыскать на других, более густонаселённых островах.
Однако главным предметом торговли служило морское животное, чья гибкая хорошо обработанная шкура шла на пластины доспехов и многие другие цели. Охоту доверяли только хорошо подготовленным и бесстрашным людям, но опасности её Торгул не стал подробно объяснять. И груз таких шкур позволял содержать в течение года целый клан средних размеров.
Иногда между кланами случались войны. Соперники пытались перехватить друг у друга охотничьи территории, выгодные пункты для набегов. Но, как узнал Росс, до недавнего времени такие стычки обычно происходили бескровно; с помощью искусного маневрирования одному клану удавалось поставить другой в невыгодную позицию, и тот предпочитал признать поражение, не вступая в бой.
Повелители замков на берегу всегда рассматривались пиратами как законная добыча, и никакой хитрости набеги на них не требовали. Они совершались с хладнокровной решимостью, и пираты старались как можно сильнее ударить по своему давнему врагу. Однако за последний год несколько столь же безжалостных нападений было совершено на базовые острова пиратов. И так как все кланы отказались признать себя виновными в этих кровавых жестокостях, пираты не знали, что и подумать: то ли нападали сухопутные грабители кораблей, внезапно изменившие характер своих действий и вышедшие в море, чтобы нанести удар по своим врагам, то ли какой-то бродячий флот по непонятной причине выступил против своих.
— А ты сам как считаешь? — спросил Росс, когда Торгул закончил свой рассказ о новых опасностях, угрожающих его народу.
Торгул рукой с длинными — паучьими, на взгляд землянина, — пальцами задумчиво потёр подбородок, прежде чем ответил:
— Трудно тому, кто давно имеет с ними дело, поверить, что береговые крысы способны отдаться на волю волн и приплыть к нам со своими мечами. Никто не станет забираться в логово салкара, чтобы пнуть его; конечно, если у него под головной лентой сохранились мозги. Что касается бродячего флота… что может заставить брата так oжесточиться против брата, чтобы убивать женщин и детей? Набеги за жёнами, да, это у нас в обычае среди молодых. И иногда в таких набегах происходили и убийства. Но никто никогда не убивал женщин и детей! В нашем народе женщин всегда было меньше, чем мужчин, желающих привести их в свою каюту. И ни у одного клана нет достаточного количества детей, они лишь надеются, что тени пошлют им больше.