Война за "Асгард"
Шрифт:
— Мы слишком долго плутали в холмах, — глуховатым голосом сообщил он. — Часа два назад он еще мог разговаривать, но потом потерял сознание.
Ардиан встал со стула и медленно приблизился к истребителю. Тарик Исмаил держал человека в плаще на руках легко, словно куклу. Капитан откинул капюшон и некоторое время внимательно рассматривал узкие азиатские глаза и маленькую бородку клинышком.
— Йоши Кобаяси, — невозмутимо пояснил пилот. — Во всяком случае, так он представился.
Ардиан приложил ладонь ко лбу маленького японца и почти сразу же отдернул.
— У него лихорадка, — сказал Исмаил — Сотрясение мозга и наверняка что-то еще. Последние несколько часов в плену его пытали. Думаю, ему не помешала бы антишоковая сыворотка…
Антишоковая сыворотка не помешала бы мне, подумал Ардиан, а вслух скомандовал:
— Слай, Борис, отнесите японца в медблок. Хелен, окажи ему все те услуги, от которых отказался я. Похоже, он будет более благодарным пациентом.
— А что делать мне, сэр? — обиженно осведомился Либи. Хачкай смерил его холодным взглядом
— Ты закончил с ужином? Тогда можешь заступать на дежурство Кстати, будешь пр.одолжать жаловаться на начальство — станешь нести вахту в одиночку.
Через минуту у спокойно догоравшего костра остались только Ардиан и Тарик. Капитан кивнул на ближайший брезентовый стул.
— Нам нужно поговорить, пилот. Ты лучше садись, разговор будет долгий…
ДЕВЯТКА ПЯТАЯ
Великий человек подвижен, как тигр. И до гадания он уже владеет правдой
10. ТАМИМ АС-САБАХ, ТЕНЬ КОРОЛЯ
Борт лайнера “Гром Господень” — база “Бакырлы”,
30 октября 2053 г., утро
— Ваше Величество, — негромко позвал Ахмад бен Теймур, — Ваше Величество, здесь женщина Фробифишера. Она просит позволения говорить с вами.
Ас-Сабах вынырнул из странной полудремы, похожей на грезы курильщика опиума. Прошлой ночью поспать ему почти не удалось — час перед самым рассветом не в счет, — и теперь усталость последних дней сводила его с ума. К тому же трещина между двумя его ипостасями, ас-Сабахом и ибн-Саудом, с каждым часом становилась все шире. Порой его охватывала параноидальная уверенность в том, что все вокруг прекрасно знают, кто он такой на самом деле, и втайне потешаются над его жалкими потугами сыграть роль короля. Он пытался успокоиться, придумывая еще более безумные версии происходящего. Все это фата-моргана, говорил он себе, очень дорогая, красочная и сложная фата-моргана… Да, я не король, но и те, кто меня окружает, тоже всего лишь актеры. Имперсонаторы, такие же, как и я. Вот Фробифишер — какой великолепный типаж! А бен Теймур? А писатель? Замечательную комедийную сценку он разыграл сегодня в баре! Такой забавный…
— Ваше Величество, — голос бен Теймура звучал мягко, но настойчиво, — она уверяет, что вы разрешили ей приходить сюда в любое время дня и ночи…
— Проводи даму в гостиную, — сказал ас-Сабах, постепенно возвращаясь к окружающей его реальности. — Я выйду через несколько минут.
Он взглянул на часы. Половина четвертого. Аллах милосердный, как летит время! Через час с небольшим — посадка на аэродроме Бакырлы, а там недалеко уже и до Большого Хэллоуина. Дату которого по неизвестным причинам перенесли на завтрашний день.
Для ас-Сабаха решение иерархов Белого Возрождения явилось полнейшей неожиданностью. Он один из всех присутствующих на борту лайнера знал, что Иеремия Смит (или, во всяком случае, чудовище из подземного аквариума) собирался приурочить Большой Хэллоуин к Ночи могущества, Ляйлятуль-кадр. Почему он вдруг передумал? Или же иерархи поступили так наперекор воле Пророка? В последний вариант верилось с трудом, но ас-Сабах не настолько хорошо разбирался в подковерной политике Федерации, чтобы с порога отрицать даже самые дикие версии. Да и какая, собственно, ему разница? Главное, что времени, отпущенного ему на этом свете Аллахом, осталось уже совсем мало.
Может, это и к лучшему, мрачно подумал Тамим. Кто знает, смог бы я выдержать еще двое суток… А если бы черный водоворот безумия окончательно затянул меня в свои глубины, я не сумел бы исполнить джихад сердца и погубил бы Айшу и девочек. Нет-нет, пожалуй, это действительно хорошо. Жаль только, что я уже не узнаю, выполнит ли ибн-Сауд свое обещание.
Он с некоторым усилием высвободился из объятий мягчайшего кресла. Подошел к зеркалу, критически оглядел себя — круги под глазами, набрякшие веки, на виске тревожно пульсирует синяя жилка. Да, представительно выглядит Его Величество король Аравийский в моем исполнении, усмехнулся про себя ас-Сабах и тут же мысленно зашипел: опять, опять думаешь, как имперсонатор! Да любой самый захудалый актеришка справится с такой ролью лучше! Ты и есть король, и ни о каком исполнении речи здесь быть не может! Да, король неважно выглядит, возможно, немного перебрал накануне… Да, разумеется, известно, что ибн-Сауд не пьет, но ведь известно и то, что он раньше не посещал христианских богослужений… Все в этой жизни когда-нибудь да случается впервые…
На этот раз он не стал надевать парадный форменный китель, ограничившись легким клубным свитером. Привел в порядок бородку, выдавил на язык капельку освежающего мандаринового геля и вышел к ожидавшей его Дане.
Что-то с ней было не так. Еще пару часов назад в баре девушка выглядела куда более живой и прелестной. Шикарное, похожее на переливающийся темный металл платье словно сковало ее, превратило в подобие фантастического киборга из древней фата-морганы. Нет, чепуха, дело, конечно же, не в платье — просто глаза, огромные синие глаза, так чудесно оживлявшие это мраморное личико, вдруг погасли. Оттуда ушло волшебство. Перед ас-Сабахом стояла тень прежней Даны. Опустошение, подумал он. Это называется — опустошение. Она пытается играть роль, но у нее не хватает сил. Мне кажется, со мной происходит нечто подобное.
— Я счастлив видеть вас снова, мадемуазель Дана, — сказал он по-французски. — Вам все-таки удалось сбежать от своего босса?
Янечкова улыбнулась. Улыбка вышла до того искусственной, что ас-Сабах едва удержался от страдальческого вздоха.
— Да, Ваше Величество. Простите, если я оторвала вас от важных государственных дел.
— Не беспокойтесь на этот счет, прошу вас. Сказать по правде, я просто пытался заснуть.
— В таком случае я виновата еще больше. Сон — это ведь не министр, которого можно выгнать вон и велеть прийти с докладом в другое время.
— Очень точное замечание, — усмехнулся ас-Сабах. — Правда, я благоразумно не захватил с собой ни одного своего министра.
— И все же я должна просить у вас прощения, Ваше Величество.
Тон, каким Дана произнесла это, не понравился Тамиму.
— Мне все равно не удалось бы поспать, — осторожно сказал он. — Через час у нас посадка. Поэтому вы не сделали ничего такого, за что следовало бы просить прощения.
Дана опустила глаза, предоставив королю возможность полюбоваться ее неправдоподобно длинными ресницами.