Война за океан
Шрифт:
… Вечером на фрегате у Никольсена побывали все капитаны. Все выражали полное сочувствие тому, что Никольсен говорил на совете. Казалось, и англичане, и французы никогда не были так единодушны и объединены. Все полагали, что отступать нельзя. Никольсен почувствовал, что он тут должен сделать как бы маленькую революцию, довести дело со всеми офицерами эскадры до победного конца. Капитаны и офицеры опытны, храбры, не раз отлично показали себя в колониях, в Индии, в Индокитае, на южных островах, на Мадагаскаре, в Вест-Индии. Старик должен уступить –
На завтра назначены похороны Прайса. Одновременно на судах начнутся ремонтные работы. Никольсен решил, что после похорон Прайса он потребует военного совета. Французские капитаны обещают поддержать.
Весь вечер он обсуждал со своими офицерами план атаки Петропавловска. Новый план штурма составлялся пока втайне от командующего. Это был настоящий заговор, молодые силы не мирились с пассивной политикой старых адмиралов, которых правительства отправляют на Тихий океан, видимо, как в ссылку. Но капитан Никольсен и его товарищи далеко не чувствовали себя в ссылке. Он знал, сколь важна торговля в этих морях.
Де-Пуант хитер, осторожен, коварен, он задумал дьявольский план и хочет улизнуть, свалить все на англичан. Подчинить себе эту старую лису не так легко. Но можно! Нужно только действовать, но не устаревшими способами, а современными.
Утром Никольсен поднялся на палубу, как всегда, чисто выбритый, свежий. Он поехал на «Президент». Там взвод морской пехоты в белых гетрах выстроен на палубе. Тут же трубачи. Торжественная тишина. Приспущены флаги. Все тихи и скорбны. Откуда-то снизу доносятся траурные звуки фисгармонии.
… Шлюпка с гробом адмирала и баркасы с гробами убитых в бою матросов и солдат морской пехоты пошли к Тарьинской губе. Еще рано утром Никольсен послал туда шлюпку с вооруженным десантом. Ведь позавчера из Тарьи пришла шлюпка и плот с русскими. Чего доброго, несмотря на уверения пленных, там может оказаться засада. Десантом командует опытный моряк, служивший в Гонконге на судах китайской эскадры, немолодой лейтенант Вуд. Он должен высадиться в Тарье, осмотреть окрестности, поставить караулы, прежде чем прибудет гроб, эскорт, пастор и начнутся похороны.
Глава седьмая
В ТАРЬИНСКОЙ ГУБЕ
Тарья – тихое место. В воде тут множество крабов, каких-то морских чудищ, разная живность. На берегу бухты – леса из кривой каменной березы. Тут обычно заготовляют дрова для торговых и китобойных судов. Завойко не позволяет рубить лес вблизи города и гонит всех в Тарью. Тут же нашли хорошую глину и устроили небольшой кирпичный завод, где готовят кирпич для печей.
Бухта закрыта от ветров горами. Поверхность ее была зеркальной, когда на рассвете вошел баркас с двадцатью английскими матросами.
Лейтенант Вуд вдруг заметил, что из маленькой избушки, неподалеку от берега, выбежали два человека. Матросы немедленно высадились и пустились за ними. Вскоре беглецы были пойманы.
Через два часа, когда подошли баркасы с гробами, пленных подвели к капитану Никольсену.
– Это
– Никак нет, сэр, это два американца! Но они жители Петропавловска!
– Ах, вот как! – удивился Никольсен. Известие было приятным. Еще вчера и позавчера Никольсен требовал от Де-Пуанта, чтобы у русских пленных были получены сведения о том, как удобнее подойти к Петропавловску, где высаживать десант, где скрываются резервы и где у них батареи. Никольсен требовал добиться, чтобы у пленных развязались языки. Де-Пуант категорически не соглашался. Переводчик к тому же уверял, что эти пленные так давно из города, что даже не знали, что началась война, и поэтому совершенно не представляют того, что в Петропавловске.
Американцы присутствовали на церемонии, когда опускали гроб и гремели залпы.
Похороны окончились. Никольсен вошел в избушку, где еще недавно жили рабочие кирпичного завода, взятые позавчера в плен. Привели американцев.
– Почему вы очутились здесь? – строго спросил их капитан.
– Мы заготовляли дрова для судна.
– Какое судно?
– «Нобль».
– Откуда пришло? Зачем пришло судно? Какой груз? – посыпались вопросы.
Американцы видели, что капитан строг. Тарья – место глухое, и капитан предупредил, что за малейшую ложь здесь же вздернет на виселицу. Да, тут, в Тарье, будешь раскачиваться!
– Давно ли вы в Петропавловске?
– Мы жили там с прошлого года.
– Очень хорошо! Будете нам нужны.
– Чем сможем служить – постараемся! – ответил пожилой рослый и худой американец.
Никольсен взглянул подобрей.
– Что у русских в городе? Вот карта. Покажите дороги, ведущие с берега в город.
К избушке подошла группа офицеров во главе с адмиралом Де-Пуантом. Они задержались у могилы Прайса, в то время как для Никольсена похороны закончились и он раздобывал тут важные сведения.
– Ваше превосходительство! Мои люди задержали двух американских матросов, которые в прошлом году бежали со своего судна и жили в Петропавловске. Вот они. Согласны помочь, утверждают, ваше превосходительство, что есть еще обходная дорога, по которой мы можем ворваться прямо в город.
– Прекрасно! – ласково улыбаясь, сказал Де-Пуант. Ему приходилось делать хорошую мину при плохой игре. Сегодня и он провел бессонную ночь, чувствуя, как опасно идти наперекор общему мнению.
Де-Пуант посмотрел на часы. По-здешнему – семь утра.
– Так ты говоришь, что есть дорога? – спросил французский адмирал.
– О нет, нет, тут не такое место. Это не Китай и не Индия, – ответил молодой американец. – Тут никаких дорог никуда нет. Есть какая-то ферма, кажется у губернатора, так и туда ездят на лодках.
– Есть дорога к озеру от берега и оттуда в город, совсем недалеко, на полмили, – утверждал пожилой американец.
– А правда, что меха еще не вывезены из Петропавловска? – спросил капитан «Эвридики».
– Да, все здесь, – ответил пожилой.