Война за Проливы. Решающий удар
Шрифт:
Вставая, министр-президент Цислейтании сказал:
– В таком случае, господин Конрад фон Хётцендорф, я немедленно отправлюсь в Рейхстаг, чтобы поставить этот вопрос перед господами депутатами и закрепить ваше решение парламентской резолюцией, которая придаст ему силу закона. Господин фон Эренталь, вы с нами или против нас?
Министр иностранных дел сказал:
– Я контрассигную подпись господина Конрада фон Хётцендорфа на документе, призывающем на престол кайзера Вильгельма, после чего подаю в отставку и полностью отстраняюсь от дел. Австрийской империи фактически с этого момента больше нет, а служить Богемии или Венгрии для меня будет мелко. А вы, юноша, – он кивнул в сторону Карла Франца Иосифа, – не смотрите на меня так, наивно хлопая глазами. Рано вам еще на престол, да и не признает вас никто – даже дикие хорваты, если их королевство,
14 июля 1908 года. Утро. Германская империя, Потсдам, Дворец Цецилиенгоф, рабочий кабинет кайзера Германской империи.
Присутствуют:
Кайзер Вильгельм II;
Начальник Генерального Штаба – генерал-полковник Гельмут Мольтке (младший);
Рейхсканцлер Германской империи – Бернгард фон Бюлов;
Статс-секретарь по иностранным делам – Вильгельм фон Шён.
– Господа! – радостно воскликнул германский кайзер, входя в кабинет, – я собрал вас здесь, чтобы сообщить то, что еще совсем неведомо нашим газетчикам!
При этом вид у Вильгельма был радостно-приподнятый, резко контрастируя с унылыми лицами явившихся на эту встречу ни свет ни заря высших функционеров Второго Рейха.
Бернгард фон Бюлов траурным голосом произнес:
– Если вы, Ваше Королевское Величество, хотите рассказать нам об убийстве молодого австрийского императора, то мы о нем уже все знаем. Да и нет в этом деле ничего веселого.
Вильгельм тут же стер со своего лица идиотскую улыбку, надев подобающую случаю маску скорби и печали.
– Мне тоже жаль беднягу Франца Фердинанда, – вздохнув, сказал он, – ведь мы с ним даже не были врагами. Если бы старый осел Франц-Иосиф откинул копыта чуть раньше, его племянник смог бы выполнить свой план по реформированию Австро-Венгерской империи, а потом ввести ее в Континентальный Альянс. И только неистребимая враждебность старика (Франца-Иосифа) к России привела к тому, что мой кузен Михель решил полностью уничтожить его несуразное лоскутное государство, не ограничиваясь в своих действиях полумерами.
Мольтке (младший) неожиданно спросил:
– Не знаю, как Ваше Королевское Величество, но я все никак не могу понять причину, по которой Франц-Иосиф так истово ненавидел Россию. Ведь за всю свою историю она не сделала австрийцам ничего плохого, и даже, более того, частенько выручала их из весьма неприятных ситуаций.
– Понимаешь, мой добрый Гельмут, – ответил кайзер, – еще в те, старые годы, до пришествия к нам посланцев из будущего, меня тоже изрядно тревожила эта иррациональность в поведении моего брата, австро-венгерского императора. Ведь наш договор был составлен этим придурком Бисмарком таким образом, что мы вынуждены были бы вступить в войну даже в том случае, если бы ее инициатором была сама Австрия. Я много размышлял об этом и сделал определенные выводы…
– И что же вы придумали, Ваше Королевское Величество? – поинтересовался рейхсканцлер фон Бюлов.
– Все очень просто, мой добрый Бернгард, – победно усмехнулся кайзер, – причина ненависти Франца-Иосифа к России заключается как раз в той помощи по подавлению мятежа венгров, которую он получил от прадеда нынешнего русского императора. Страшное же унижение: не чувствовать себя хозяином в собственной стране, будучи вынужденным призвать иностранные войска для наведения в ней порядка и усмирения бунтовщиков. Это все равно как если взрослый человек обгадится прямо на улице точно несмышленый малыш, а некто посторонний поможет подмыть ему испачканный зад и поменять загаженные панталоны. Если жертвой такого происшествия станет обидчивый ранимый человек вроде императора Франца-Иосифа, то его ненависть на всю жизнь к своему спасителю будет гарантирована.
– Пожалуй, вы правы, Ваше Королевское Величество, – под одобрительные кивки остальных присутствующих сказал рейхсканцлер фон Бюлов, – никаких других рациональных объяснений этой непонятной враждебности мне в голову не приходит. Какое счастье, что мы, немцы, во-первых, не столь обидчивы, как австрияки, а во-вторых, достаточно сильны и самодостаточны для того, чтобы сотрудничать с русскими как равные партнеры, извлекающие прибыль в соответствии со своим вкладом, а не как опекаемые иждивенцы, которых требуется вовремя кормить манной кашей и сажать на горшок.
– Все это хорошо, – сказал Мольтке (младший), – но я, например, все же хотел бы услышать ту новость, которой наш добрый кайзер собирался порадовать нас сегодняшним утром. Если о ней еще не пронюхали газетчики, то она, должно быть, совсем свежая, а раз нас ради нее собрали в такую рань – то сногсшибательная.
– Вы совершенно правы, мой добрый Гельмут! – воскликнул кайзер, и усы его воинственно встопорщились, – уже после полудня вся Германия забурлит как горшок с супом на горячей плите. Собственно, таких новостей целых две, просто они между собой тесно связаны. Во-первых – австрийской военной контрразведке, которая вела следствие, меньше чем за сутки удалось по горячим следам раскрыть само убийство. Исполнители – русские террористы-революционеры, бежавшие в Европу от гнева брата нашего Михеля, ибо в России их вешают высоко, но коротко. Заказчик преступления – французское Второе Бюро. Его офицер попался с поличным на явочной квартире, использовавшейся убийцами Франца Фердинанда для подготовки своего преступления. Он явился туда, чтобы устранить главаря банды и уничтожить некоторые улики, но не преуспел, поскольку как раз в этот момент туда с обыском нагрянули австрийские контрразведчики. Таким образом, дело раскрыто: главным интересантом в нем являлась Франция, стремившаяся, как я предполагаю, предотвратить слишком быструю капитуляцию Австро-Венгрии. В Париже прекрасно помнят, как сорок два года назад император Франц-Иосиф, проиграв битву при Кёниггреце [13] , быстро признал поражение и заключил мир с моим дедом Вильгельмом Первым, а также чем эта быстрая победа Пруссии в итоге обернулась для Франции [14] .
13
Битва при Кёниггреце, она же битва при Садовой – главное сражение австро-прусской войны 1866 года, приведшее к быстрому поражению Австро-Венгрии и утраты этим государством доминирующего положения в германском мире.
14
Через три года после австро-прусской войны случился франко-прусский конфликт, в котором Франция была вдребезги разгромлена.
– Да, Ваше Королевское Величество, – кивнул Мольтке (младший), – это вполне правдоподобный мотив. Французы нас, немцев, одновременно и ненавидят, и боятся. Война с нами и русскими до последнего венгра и австрийца вполне может быть пределом их мечтаний в этом деле. А еще они могли желать всячески затруднить вам обретение австрийской короны. Других мотивов, кроме как внести побольше хаоса и исключить благопристойный финал этой войны, я в этом деле не вижу.
– Скорее всего, вы правы, мой добрый Гельмут, – согласился кайзер, – а вот Клемансо, без непосредственного одобрения которого не могло свершиться это преступление, жестоко ошибся. Австрийский главнокомандующий Франц Конрад фон Хётциндорф, после смерти императора Франца Фердинанда объявивший себя регентом империи, по здравому размышлению отдал австрийскую корону не кому-то из Габсбургов, а императору Германии, Вильгельму Второму Гогенцоллерну, то есть мне. И более того, это решение подтверждено австрийским рейхстагом. Правы были советники моего кузена Михеля, когда рекомендовали мне сидеть спокойно и не суетиться. Сами, мол, австрийцы придут и сами все предложат, да еще и с выражением верноподданнического почтения. Германия присоединяет Австрию не в громе пушек, ненависти и крови, а с доброго согласия и при любви своих новых подданных.
– Хох! – рявкнули вскочившие со своих мест генерал Мольтке и министры. – Да здравствует наш добрый кайзер!
– Да ладно уже вам! – отмахнулся Вильгельм, – как я вам и говорил, австрийская история для нас кончилась вполне благополучно. А с переходом под наш скипетр Австрии рассыпается и остальная конструкция бывшей империи Габсбургов. Королевство Богемии и Моравии теперь отдельно, Венгерское королевство тоже отдельно. Прага уже выслала моему кузену Михелю и мне предложение экстренно заключить перемирие и начать переговоры об их вступлении в Континентальный Альянс. Правда, в Будапеште пока думают, но это у них ненадолго. Регулярная австрийская армия уже покидает фронт и отходит на свою территорию, а гонведа, оставшегося в одиночестве, русским армиям хватит не более чем на пару укусов. Теперь, господа, нашей непосредственной заботой оказывается только Франция, и больше никто.