Война за веру
Шрифт:
– Ханиф? – спросил трактирщик с глубоким сомнением. На проповедника аскетизма гость мало походил. И молод, и не уточнял насчет мяса. Кроме того, на поясе кинжал, в руке дорожный посох. Таким из неприятного человека можно выбить дух запросто. У кого нет средств или умения обращаться с мечом, нередко используют его даже в бою, и в умелых руках это настоящее оружие. Ханиф никогда не станет есть ничего помимо растительной пищи и не убьет.
– Куда мне, – со смешком отвечаю. – Жрец обязал посетить древние священные рощи и в каждой жертву принести за нарушение гейса.
Это трактирщик понял и уточнять не стал. Дурной тон выяснять, чего запретили при даровании имени. Поступить
В горшке оказалась пшенка с кусочками мяса, подливкой и луком. Подозреваю, не из молодого поросенка эти жесткие остатки. Но за уплаченную монету на большее рассчитывать и не стоило. И так недурно. Жрать хотелось до безобразия. Постоянная ходьба и физические упражнения с оружием требовали восполнения сил.
Наглеть не надо и правильно будет уходить из мормэра Росс [3] на юг и через пролив в сертан [4] . Там можно будет устроиться. Не то чтоб особо много имелось, но, все продав, можно безбедно жить до старости. Правда, надо еще знать, кому цацки сдавать, а то плохо кончится. Неоткуда простому мужику иметь столько добра сразу. Прежде хоть за наемника сошел бы, да и связи определенные имел, а теперь попробуй сунуться по старым адресам. Рожа нынче не та, и в момент хорошие знакомые Капида чужака прикончат, чтоб не болтал. Да я и не хотел идти к ним. Вдруг сдадут за награду. Этому парню они ничем не обязаны.
3
Тут существует феодализм, и если эрлство – баронство в нашем понимании, то мормэр – герцогство.
4
Искаженное латинское слово «пустошь, глушь».
Отхлебнул из кружки и постарался не скривиться. Эти помои очень мало напоминали настоящее пиво. Причем память здешняя сообщала – неплохо. Бывает гораздо хуже. А земная яростно плевалась. У него вечно все паршиво: запахи, вкус, холод, отсутствие нормального ложа и так далее. Хлюпик. Настоящий мужчина на такие мелочи внимания не обращает. Кстати, попытка найти нечто полезное вышла пустышкой. Как пить и жрать, та память много знала, а вот готовить… Не удастся сварить замечательное пиво, увы. И стать богачом на этой почве тоже.
Набив брюхо и допив остатки так называемого пива – не пропадать же добру, сидеть не стал, хотя тянуло подремать, радуясь приятному ощущению. Поднялся и вышел. Особо мозолить глаза не хотелось, раз закончил, непременно кто-то подсядет и начнет расспрашивать. Слишком долго заведовал гостиницей, чтоб представлять, как это бывает. Новый человек всегда интересен. Принесет известия из соседних деревень и бургов. Расскажет о политике высокой и малой, войнах и стычках. Об урожаях и налогах. Тем множество, и за неимением газеты и радио всегда найдутся желающие просветиться. К сожалению, я мало что мог поведать. Может, излишне стараясь остаться незаметным, появился не со знакомого направления. Якобы шел с другой стороны. Кто-то мог и видеть, поэтому сделал крюк. А тамошних новостей я не знал и опасался спалиться.
Лучше посидеть в другой пивнушке и послушать, чтоб было чего потом рассказывать. Дальше уж путь прямой по дороге и петлять незачем. А пока дотопал до обычной в таких местах торговой площади по узким кривым улицам. Пованивало, безусловно, но ничего ужасного. Никаких куч мусора вопреки представлениям людей будущего. Еще бы, зря ничего не выбрасывают. Объедки свиньям, кости и тряпки охотно брали старьевщики, навоз и дерьмо из отхожих ям вывозили специальные люди. Частично они шли на удобрения. Даже мочу использовали для стирки и отбеливания. Ничто зря не пропадало, и уж точно на головы прохожих ничего не выливали из окон. Даже если после этого к судейскому не поволокут, сам себе на пороге вонючую лужу сделаешь, и городской совет оштрафует.
Первым делом осмотрелся в поисках менялы. На ярмарке всегда имеется парочка. Монеты ходят самых разных видов и номиналов, ростовщичеством или кредитными операциями для торговцев такие люди тоже занимаются. Серьезные суммы в маленьких бургах редко кому требуются, но этот был средних размеров. Тысяч пятнадцать жителей – совсем не ерунда. Таких на всем полуострове с десяток из трехсот. Продал старичку-ювелиру золотую пряжку для пояса из захоронки. Показывать трактирщику опасался, прекрасно помня собственные подвиги. Ну не свои, а одной из прежних составляющих, но какая разница. Светить наличием ценностей, не имея поддержки в чужом поселке, не рекомендуется. Другое дело – с доброй компанией, увешанной оружием. Хотя и с такой может произойти неприятное происшествие.
Старый козел дал серебро по весу, как положено, один к двадцати четырем минус свой жлобский процент, не учитывая художественную ценность. Нечто подобное было ожидаемо, и именно поэтому торговать изделиями, не будучи ювелиром или официальным членом гильдии, не стоит. Ругаться смысла не имеет. Везде одно и то же, так и норовят «обуть» простого человека, чтоб не сказать грубее. Торчащий у входа в лавку мужлан с дубинкой мог не только охранять от грабителей, но и заниматься выбиванием долгов у взявших ссуду. Мне, тьфу, не мне, конечно, Капиду приходилось и этим заниматься. Не особо сложная работенка, правда, и много не поимеешь. Пряжка была увесистая, не зря на черный день сохранил, получил неплохо для дальнейших приобретений. Извлекать тяжелый кошель из мешка крайне не хотелось, а теперь есть второй, и при неудобном вопросе всегда можно сослаться на скупщика.
Дальше двинулся на поиск подходящей лавки. Жутко надоело мерзнуть по утрам. Требовалось одеяло, теплая куртка, нижнее белье вроде кальсон. Обувь тоже не мешало б сменить. Не потому, что следы где-то сохранились или местный егерь Зоркий Глаз мог обнаружить и сопоставить, а совсем развалились от беготни. Лучше уж сапоги, хотя здесь не делали стандартных и изготовление могло затянуться. Ну на то есть лавка старьевщика. Может, повезет. Еще продукты в дорогу. Все дешевле, чем у трактирщика брать. Торговая площадь самое удобное место. Все рядом и частично дешевле, даже мелочные торговцы цену скинут.
Тут я невольно остановился, отвлекаясь от раздумий. Бродячие артисты показывали представление на площади. Огромная свинья гонялась за друидом, требуя денег. Тот убегал, попутно раздевая крестьянина, ремесленника и подсовывая вместо себя наемника, трусливо уклоняющегося от исполнения долга. Отношения моих бывших товарищей с окружающим миром редко бывали теплыми. Простые люди их ненавидели и боялись: сборные отряды состояли из худших представителей человечества, частенько жили грабежами и насилием. Дома хотя нанимали на службу, редко им доверяли. При непомерных аппетитах вояк и высокой цене на их услуги проблемы с оплатой возникали даже у самых богатых и влиятельных государей. И держать серьезный отряд в узде трудное дело.