Война. 1941—1945
Шрифт:
Почему гитлеровцы называют Альфреда Розенберга «специалистом по России»? Потому что Альфред Розенберг ненавидит Россию.
«Специалисты» — у них палачи: один рубит головы рабочим, другой расстреливает крестьян, третий вешает русских.
Остзейские бароны набили руку на карательных экспедициях и на государственной измене: они либо усмиряли народные восстания, либо продавали Россию германской империи. Альфред Розенберг затмил своих предков: он и усмиритель, и предатель.
Он родился в Ревеле. С детства говорил по-русски и думал по-немецки. Учился в Риге. Пел «Боже, царя храни», но при этом нетерпеливо поглядывал на запад: его царя звали тогда Вильгельмом. Когда
Учителем в те годы был Альфред: Розенберг изложил перед восхищенным Гитлером все «теории» старых русских черносотенцев. Гитлер пробовал лопотать: «Людендорф предлагает…» Розенберг его прерывал: «Людендорф — ерунда! В России был жандармский полковник Зубатов — вот это философ! Нужно организовать союзы рабочих с помощью полиции. Объявить, что правительство стоит над классовой борьбой. Фабриканты будут счастливы. А рабочие не посмеют бунтовать. Мало усмирять, надо обманывать. Зубатов был умницей… Мы должны внушать презрение к русским. Мы должны говорить, что немцы — первый народ в мире».
С того дня Альфред Розенберг стал «специалистом по России». Он занялся одним: он поносил русский народ. Вот несколько отзывов Розенберга о русских:
«Только варяги, то есть немцы, смогли преодолеть дикий хаос русской степи… Русские не способны к творчеству. Это — подражатели. Они органически ниже любого дикого народа».
«В России можно проверить правильность расовой теории — существование России представляет смертельную опасность для северной, то есть германской, расы».
«Русский народ не способен возвыситься до понятия чести. Он способен только на бескровную любовь».
«Необходимо обуздать народ, отравленный Толстым».
Розенберг не только говорил, он и действовал. Он посылал диверсантов в Россию, печатал фальшивые червонцы, устраивал взрывы, убийства.
Гитлер сделал его негласным министром иностранных дел: Розенберг стоял во главе всей подрывной работы гитлеровцев за границей. Он содержал заговорщиков в Эльзасе, подготовлял мятежи судетов, наставлял румынских «легионеров». Одновременно он писал книжки с громкими названиями: «Борьба духовных ценностей» или «Грядущая империя». Этот погромщик из Ревеля считался первым философом оболваненной Германии.
«Поход на Восток» — вот как Розенберг определил свою программу. Он писал: «Надо загнать русских в Азию». В мечтах он уже торговал бакинской нефтью и украинской пшеницей. Он говорил: «Мы начнем с освобождения Украины» — «освободить» на их языке это значит прикарманить.
Он числился также педагогом: он воспитывал гитлеровскую молодежь. Он приучал будущих эсэсовцев к насилиям и грабежу. Он говорил: «Женщины любят только жестоких». Он выдвигал вперед самых тупых и самых бессовестных. Он пояснял: «Необходимо, чтобы один приказывал и чтобы все ему повиновались».
Началась вторая мировая война. Из Риги, из Таллина в Берлин приехали друзья, родственники и клиенты Розенберга. Он их дружески принял: «Погодите. Скоро справедливость восторжествует. Снова варяги
Он любит изысканно выражаться: он хочет показать гитлеровским босякам, что он, Альфред Розенберг, — человек с высшим образованием. Он не маляр, он — барон. В начале войны он возвышенно провозгласил: «Эта война прикончит всех англичан».
Когда французские капитулянты сдали немцам Париж, Альфред Розенберг впал в восторг. Этот человек обожает унижать. В частной жизни он унижает женщин и прислугу. Ему этого мало. Он жаждет унизить народы. Он приехал в Париж. Он вошел в здание французского парламента, поднялся на трибуну и горделиво сказал: «Мы выкинем идеи французских просветителей в мусорный ящик». Месяц спустя я увидел Альфреда Розенберга в Брюсселе. Он устроил парад эсэсовцев на площади Конституции: он старался даже в деталях унизить побежденных. Он мечтал поехать в завоеванный Лондон, войти в здание английского парламента и крикнуть: «Ваша хартия свободы пойдет на растопку». Но в Лондон он не попал…
Теперь барон Альфред Розенберг дожил до желанного часа: Адольф Гитлер назначил его «министром Восточных областей» — ему вручены захваченные гитлеровцами советские области. Барончику сорок восемь лет. Он еще полон прыти. Он видит себя Альфредом первым, российским кайзером.
На своем новом посту Альфред Розенберг уже принял три решения:
1. Собственность колхозов объявляется собственностью германского государства.
2. «Министерство» Розенберга будет помещаться в здании советского посольства. Розенбергу понравился старинный особняк на Унтер ден Лиден. Этот дом издавна был посольством России. Розенберг развлекается: он хочет в доме, где защищали Россию, над Россией измываться.
3. На почтовых марках «для бывшей России» будет напечатано изображение Гитлера с немецкой надписью «Остланд» — «восточная провинция».
Остзейский барончик мстит русским. За что? За то, что он ел русский хлеб? За то, что русский народ велик? Кто поймет черную душу этого проходимца… Наверно, он поедет в Ясную Поляну и будет там глумиться над могилой Льва Толстого.
Мы теперь знаем, какая судьба ждет нас, если Гитлер победит. Россия станет «восточной провинцией». Грабить, вешать, пытать будет ничтожный немчик по имени Альфред.
Нет, этого не будет! Альфред Розенберг забыл русскую историю, хотя когда-то он ее учил. Розенберг думает, что русские способны только на «бескровную любовь». Он узнает скоро, что такое кровная русская ненависть.
5 декабря 1941 г.
Русская музыка
Нет трагедии без шута. Зимний ветер крутит пыль на улицах запущенного Берлина. Стучат костыли калек — чечетка смерти. Каждый вечер миллионы немок мечутся в тревоге: они еще ждут. Каждое утро в Германии просыпаются несколько тысяч новых вдов. С востока как бы доходит запах человечины. А мясник Гитлер шлет на бойню новые и новые дивизии. Берлину страшно. Берлин теряет голову. И вот тогда показывается на сцену первый шут Германии — колченогий Геббельс.
Второго декабря Геббельс обратился к немецкому народу с пламенным призывом. Он просит вспомнить о немецких солдатах, сражающихся далеко от родины. «Жертвуйте», — кричит Геббельс. Что же нужно немецким солдатам? Может быть, замерзая, они мечтают о валенках, о фуфайках, о теплых рукавицах? Может быть, голодные, они просят банку консервов? Нет, немцам под Москвой не хватает одного: музыки. Шут Геббельс пишет:
«Наши солдаты изнывают вдали от Германии среди безотрадных просторов. Жертвуйте патефоны и побольше граммофонных пластинок».