Война
Шрифт:
Увидев, что подбородок Джона напрягся ещё сильнее, он добавил:
— …Это не будет длиться вечно, Джон. Это временно. Хоть вы пойдёте до конца и образуете полную связь, хоть нет — это твоё ощущение не будет длиться долго. То, что ты видел между мной и Элли… это ненормально. Мы третий раз проходим через процесс связывания. Это не имеет никакого отношения к статусу видящего; это вызвано тем, что Дренги сделали с моим светом. Ты это знаешь, Джон. Не используй меня и твою сестру как модель для того, как такие вещи нормально происходят у видящих.
— Нормально, — пробормотал Джон. —
— Это и есть нормально, Джон, — сказал Ревик, немного расслабившись, потому что добился от другого мужчины нескольких ответов. — И уже не «вы, видящие», как бы тебе это ни нравилось. Я знаю, это сложно. Я помню, как тяжело было мне, а ведь я был намного старше, когда познакомился со своей женой. Быть видящим не всегда просто, Джон. Тебе надо научиться самоконтролю… настоящему самоконтролю. На таком уровне, с которым ты прежде никогда не сталкивался.
— Самоконтролю? — фыркнул Джон, наградив его жёстким взглядом.
— Да. Это часть жизни видящего. Станет проще…
— Проще? — Джон хмыкнул, припечатав его суровым взглядом. — Ты серьёзно будешь говорить со мной о самоконтроле? Ты, Ревик? Серьёзно?
Ревик стиснул зубы, но показал одной рукой примирительный жест.
— Возможно, я не лучший кандидат для этого… — пробормотал он, но Джон его перебил.
— …и говорить мне, что станет «проще»? — Джон издал невесёлый смешок. — Сегодня я хотел выбить дерьмо из собственной сестры, Ревик. Чёрт, я хотел вмазать ей кулаком по лицу. И я знаю, что она делала на той базе с тобой. Я знаю все причины, по которым она согласилась бы на подобное. И всё, что я мог сделать — это чувствовать ненависть, потому что Врег её хочет, и я никак не могу дать ему те вещи, которые он от неё хочет.
Ревик закатил глаза, не сумев сдержаться.
— Иисусе, Джон. Ты шутишь, верно? Вот в чём всё дело? В том, что она женщина?
Джон отвёл взгляд, и выражение его лица превратилось в камень.
Ревик щёлкнул языком, опираясь руками на свои бёдра и опять пытаясь добиться, чтобы другой мужчина посмотрел на него.
— Джон… послушай меня. За эти годы я видел Врега с мужчинами так же часто, как и с женщинами. Наверное, даже чаще, потому что в те ранние годы женщин-видящих было не так уж много, — увидев, как лицо Джона приобретает более яростное выражение, Ревик добавил: —…Я знаю, что единственные серьёзные отношения, в которых я видел Врега, были с другим мужчиной. Они были вместе большую часть войны.
Джон стиснул зубы.
— Он женился на женщине.
Ревик вздохнул, махнув ладонью в сторону в жесте «и что?»
— Это было уже после моего времени с ним, — ровно произнёс Ревик. — Мне ничего не известно об этом, или об их отношениях, только то, что её убили во время Второй мировой войны. И опять-таки, какое отношение это имеет к тебе? — слегка хмыкнув, он щёлкнул себе под нос. — Поверь мне, Врег скорее отгрызёт себе ногу, чем предаст того, кого он любит. Чёрт, да я не знаю никого более верного, чем этот сукин сын. Так что если ты об этом беспокоишься…
— Ага. Конечно, — отозвался Джон. — То есть, он не станет ничего предпринимать. Он просто будет смотреть на других людей и думать об этом.
Ревик вздохнул.
— Ты и Элли… вы смешиваете в себе все худшие черты обеих рас, но при этом совершенно упускаете из виду суть различий между ними.
Увидев, что подбородок Джона опять напрягся, он перебил его прежде, чем тот успел заговорить.
— …Я говорил это твоей сестре миллион раз. Бл*дь, ну не работает это так у видящих. Мы шутим о сексе. Временами очень много. Само собой, непристойно, и часто это делается для того, чтобы кого-то раззадорить. Но мы не засматриваемся на других, как это делают люди. Обычно нас влечёт к чьему-либо свету, и мы жаждем света, а не произвольного или предопределённого перечня «идеальных» частей тела. Свет иногда даже меняет то, как мы воспринимаем тела других. Грубо говоря, мы хотим трахать этот свет… в равной мере, а то и больше, чем мы хотим само тело. Мы также хотим подобраться к этому свету как можно ближе, что возможно лишь в парах видящих. Именно поэтому мы слегка сходим с ума на первых стадиях связи, но именно поэтому тебе больше никогда не придётся беспокоиться о своём партнёре-видящем в этом отношении. Как только изначальная связь будет завершена.
— Я этого не хочу, — Джон покачал головой, и выражение его лица по-прежнему напоминало гранит. — Серьёзно, приятель. Я не могу сейчас иметь с этим дело. Мне всё равно, под каким соусом ты это подашь.
Ревик снова пожал плечами, сохраняя будничный тон и выражение лица.
— Хоть то с Врегом, хоть с кем-то другим, в данный момент ты уже обречён быть видящим, Джон. Если ты не планируешь блюсти целибат следующие несколько столетий, или иметь лишь секс на одну ночь, то тебе практически деваться некуда.
Невесело улыбнувшись ему, он показал уклончивый жест.
— Попробуй блюсти целибат, когда ты наполовину образовал световую связь с кем-либо… а потом скажи мне, как дерьмово тебе сейчас. Поверь мне, может быть намного хуже. Хотя бы эта похоть взаимна… или любовь… или что там между вами в данный момент. Хотя бы вы не в разлуке. Или хуже того.
Джон уставился на него суровым взглядом.
При других обстоятельствах Ревик мог бы посчитать ироничным, что никогда не видел, чтобы этот мужчина так походил на видящего.
— О чём ты говоришь? — переспросил Джон. — Несколько столетий?
Ревик почувствовал, как к его коже прилило тепло.
Это ещё одна вещь, с вываливанием которой на Джона ему, наверное, стоило подождать, но произнося это, он думал лишь о том, чтобы подбодрить другого мужчину. Вспомнив предостережение Балидора не слишком наседать на Джона с этим кроссовером и переменой расы, пока Джон не сможет сам адаптироваться, Ревик пожал плечами.
Поздновато лукавить в деталях.
— Джон, тебе надо посмотреть в лицо реальности. Нравится тебе это или нет, но ты всё больше и больше превращаешься в видящего… по крайней мере, в плане доминирующих черт. Процесс развивается с каждым днём, если верить тому, что говорят Балидор, Тарси и медики. Твой процесс старения замер. В некоторых отношениях он даже повернул вспять. Твои органы начинают менять расположение… поэтому у тебя бывают те «боли в животе», о которых рассказывал мне Врег…
Увидев изумление в глазах Джона, Ревик сделал очередной уклончивый жест, в этот раз указывая на тело Джона.
— Чёрт, Джон. Все это видят. Ты и твоя сестра — единственные, кто пребывает в добровольном блаженном неведении. Большинство из нас вообще не помнит тебя как человека.
Джон опять нахмурился при упоминании Элли, но в этот раз в другой манере.
— Она знает об этом? — спросил он. — Что я психанул?
Ревик оперся на свои ноги, снова положив предплечья на бёдра. Склонив ладонь в знак извинения, он превратил этот жест в пожатие плечами.