Война
Шрифт:
Я заметил, что послы, сперва настороженные, расслабились. Переглянулись с усмешкой в уголках глаз. А, сказали их взгляды, да фракция Великих хочет руками Торнхелла свести старые счеты! Это не страшно. Это мелко и не опасно для Варвеста. Это можно позволить.
Они взглянули на меня. Можно позволить — это читалось в их взглядах.
— Да-да, — кивнул я рассеянно и снова распахнул крышку. — Грядут некие расправы… Мне недосуг этим заниматься… Кого на плаху, кого в Дирок на вечное… поселение… И прочие… вещи наименее существенные…
— Решение неких
Ад, приправленный золотом. Власть всегда была предметом торга.
— Что ж… — благодушно начал Армад, переглянувшись с Сакраном, но двери распахнулись, и в кабинет ворвался Шутейник. За ним следовал Фальк Брауби. Оба были по-настоящему и весьма основательно пьяны.
— Ну вот и золотишко! — взрыкнул Шутейник, и без промедления набил себе карманы кронами Санкструма. Затем начал горстями ссыпать деньги в принесенную суму.
Брауби поднял к свету одну крону, другую, попробовал на зуб, капнул на монетку, добытую из глубин сундука, каким-то реактивом, ухнул, как медведь, довольно.
— Чистое. Не порченое. Примесей нет! Мою долю отсчитаете сами!
Пока мои соратники ломали комедию, в голове бумкнуло дважды подряд — чаровница пыталась зондировать мозги гаера и алхимика, и меня зацепило лишь по касательной.
— А где еще пятьдесят? — прогудел Брауби тревожно. — Объем сего сундука… слишком мал, дабы в нем поместились сто тысяч кров!
— Через восемь дней, — ответил Сакран успокоительно. Внушительный вид алхимика не произвел на него решительно никакого впечатления. Посол смотрел на Брауби, скорее, как на большого ребенка, решившего поиграть во взрослого, столько скрытого превосходства было в его голосе, столько предубежденного презрения во взгляде…
Послы вновь переглянулись. Ранее они надеялись подвигнуть меня к бегству, но теперь стало ясно, что правила игры немного поменялись. Что ж, поменялись — но игра по-прежнему развивается в выгодном для послов направлении.
— Через две недели Аран Торнхелл… при стечении народа… Должен отречься от короны на ступенях храма Ашара, — произнес Армад с ноткой неприкрытой торжественности.
— Там же, где стал архканцлером, — добавил Сакран едко.
Я беззаботно махнул рукой.
— Отрекусь с жаром! Только привезите еще пятьдесят тысяч и охранную грамоту! Для меня и… моих соратников… Я составлю список и передам… вам…
Послы не возражали. Они готовы были обещать мне Луну с неба, пока все развивалось в выгодном для них русле. В моей голове в последний раз бумкнуло, и эта боль была почти сродни той, которой угощал брат Горишка. Но я был готов и не подал виду. Наконец, послы и магичка ушли.
Я знаком велел Блоджетту оставаться на своем месте: послы не дураки, могут через магичку просветить его уже в прихожей.
— Пусть Алые проводят послов. И уже после вы, Блоджетт, запрете все двери. Сегодня приема не будет.
Из-за двери выскочила Амара. Щеки раскраснелись, на глазах слезы.
— Торнхелл! Прости… Я… чертова дура… я забыла… Ашар! У тебя кровь из носа…
Я улыбнулся, провел пальцем — кровь и правда сочилась из правой ноздри мелкими капельками. Кажется, направленная магия сродни направленному ультразвуку — причиняет вред моим сосудам, и это, разумеется, плохо. Но не смертельно, если только не подвергаться воздействию этой самой магии слишком часто.
Я сграбастал ее в объятия и поцеловал, оставив кровавый отпечаток на ее губах.
— Все, все прошло. И ты правильно мне не сказала. Иначе я не смог бы сыграть… все время ожидал бы удара…
— Эта чертова тварь! Но я сдержала ее! Она решит, что всему виной алкоголь… И скажет послам… Они не будут убеждены окончательно, но…
Я прижал Амару к груди.
— Тш-ш-ш… Все закончилось. Все хорошо. Однако теперь мне и правда нужно выпить. — Я кинул взгляд на Брауби и Шутейника. Вздохнул. — Теперь — и только теперь! — мы начнем настоящую подготовку к войне.
Глава 16
Глава шестнадцатая
— На этом золоте заклятие, — произнесла Амара веско, повторила, будто я не слышал этого раньше.
Я кивнул:
— Угу, и если бы оно разошлось по стране вдруг, внезапно — это бы вызвало у послов законное подозрение. Но после представления Шутейника и Брауби подозрений у них не возникнет. Свои доли получили все, кто способствовал моему возвышению… — Я рассмеялся. — Корыстолюбцы! Теперь крупные партии золота могут отправиться куда угодно. Маги Адоры и Рендора будут отслеживать всплески там и тут, там и тут… Хотя основная масса золота скоро проявится в горах Шантрама.
Амара ушла готовить ранний обед. Кот убрел следом — удивительное дело, признал ее сразу, и слушает, поджимает уши, если она на него цыкает.
Я знаком пригласил Брауби забрать себе золота столько, сколько посчитает нужным. Ему для лаборатории потребны реактивы, утварь, помощники. Даже простейший древесный уголь надо закупать, и это не говоря уже про серу и селитру. Алхимик набрал несколько сотен золотых, кивнул мне благодарно, потрепал по толстому загривку явившегося кота и убрался восвояси — его ждала работа.
Позвал и брата Литона, нагрузил его сумками с золотом — на закупки оружия его людям. Чем больше у меня вооруженных групп влияния в Нораторе — тем лучше. Позднее я присоединю к своим сподвижникам горожан и купечество.
Пока даю деньги бессчетно, ибо заинтересован в скорейшем результате и верю в благородство тех, кто меня окружает. Как только дела более менее устаканятся и начнут расширяться, и в мой круг общения войдет больше случайных — но нужных — людей, поставлю строгий учет. Война — время бесстыдного воровства всех, кто как-то причастен к поставкам.