Война
Шрифт:
– В чем дело-то? – спросила Сула.
– Ни в чем, миледи.
– Замечательно, потому что мне меньше всего на свете нужны еще и эти долбаные проблемы.
Больше они не обменялись ни словом. Сула вышла из такси за две улицы до своей квартиры. Опять начался дождь, и она бежала домой, укрывшись пиджаком. Скачок, спрятавшийся под торговым навесом вместе с другими застигнутыми ливнем прохожими, удивленно уставился, когда она, с развевающимися на ветру светлыми волосами, промчалась мимо.
Дома она повесила
Лучше принять расслабляющую ванну. А потом развлечься последним выпуском математических головоломок. Или почитать свое недавнее приобретение – "Историю европейской дипломатии времен Наполеона". Она купила эту явно самодельную книгу в дешевом переплете, напечатанную для собственных нужд каким-нибудь студентом-историком, на книжном развале пару дней назад. Она обожала подобное чтение.
Она захватила "Историю" с собой в ванну и почти успокоилась, листая ее. По сравнению с Павлом Первым или Годоем, ее командиры были просто… гениями.
Сула встала, надела халат и прошла в комнату. На улице по-прежнему лило. Она остановила взгляд на потрескавшемся фарфоре вазы, в котором отражались бегущие по оконному стеклу струйки.
Неожиданно в голову пришла идея.
"Точно!" – воскликнула Сула. Может, получится. Она обдумала разные варианты, будто пробуя мысль на зуб.
Идея казалась всё лучше и лучше. Она схватила ручку и чистый лист и набросала схему со всеми предполагаемыми последствиями.
Вроде всё верно. На нее не выйдут.
Кажется, это благотворное влияние Меттерниха, Каслри и Талейрана. Впрочем, так могла подействовать и встреча с Сергием Бакши, акульи глаза которого не выдавали ни намека на то, что происходит в его голове.
Или же она додумалась до всего сама, просто глядя на то, как стекают отраженные в глазури капли. Тогда она может гордиться своим умом.
Она порвала листок, уничтожая улики, и посмотрела на большой палец правой руки с выжженным отпечатком.
Только бы не оставить следов.
Глава 19
Утром развозили товары. Макнамара выглядел немного хмурым, но, по крайней мере, не слишком заметно дулся.
Днем Сула пробежалась по магазинам Малой Горы и надела трофеи на свидание с Казимиром на Кошачьей улице. Она опоздала и, когда подходила к клубу с огромной сумкой, при каждом шаге ударявшей ее по бедру, Казимир нетерпеливо расхаживал перед своим персиковым лимузином. Опустив голову, он сердито шагал туда-сюда, и ветер раздувал его плащ, словно парус.
Увидев Сулу, он облегченно вздохнул. Она пришла в новом длиннополом черном плаще, усыпанном сверкающими шестиконечными звездочками всех цветов радуги.
–
– Да. Надо поговорить.
– Поговорим в машине. – Он жестом указал на дверь.
– Нет. Один на один. Лучше в твоем кабинете.
– Мы и так опаздываем, – раздраженно ответил он.
– Жюльен не расстроится. У него отличный шеф-повар.
Казимир кивнул, как будто ее замечание убедило его, и они прошли в клуб. Там почти никого не было, кроме пары тихих пьяниц в баре да рабочих, не успевших домой к ужину. Сула начала подниматься по металлический лестнице.
– Как дела с судьей? – спросил Казимир.
Она ответила не сразу, припоминая, что за историю выдумала.
– Пока отложили.
Он впустил ее в кабинет.
– Хочешь об этом поговорить? Пусть Сергий и запретил мне помогать, я могу кое-что сделать, а он даже не узнает. Потому что… Чёрт!
Они вошли в безупречно убранную черно-белую комнату. Сула швырнула сумку на диван и распахнула пальто, под которым ничего не оказалось, кроме чулок и туфель.
– Чёрт, – повторил Казимир, ощупывая ее глазами. – Чёрт, какая же ты красивая.
– Столбом не стой.
Впервые в жизни она так самозабвенно и долго отдавалась мужчине. Двигалась от одного предмета мебели к другому. Воспользовалась всеми возможностями огромных мягких кресел. Действовала губами, языком и пальцами, прикосновениями и запахами, шептала и смеялась. Она никогда не позволила бы себе такого с Мартинесом – в его присутствии она терялась. Она думала, что ведет себя как шлюха, хотя ее краткое, но жестокое знакомство с настоящим развратом было гораздо более горьким и грязным, чем то, что она делала сейчас.
Она не давала Казимиру продыху в течение полутора часов, пока ему не начали без перерыва звонить. Он выбрался из-под Сулы, встал с дивана и прошел к столу.
– Только звук, – скомандовал он коммуникатору. – Отвечаю. Да, что?
– Жюльен арестован, – произнес незнакомый голос.
Сула озабоченно села.
– Когда? Где? – пролаял Казимир.
– Несколько минут назад, в "Двух жезлах". Он там был вместе с Вероникой.
Казимир обдумывал сказанное.
– Его арестовала полиция или флот?
– Легион. Взяли всех. – Голос почти срывался на крик.
Казимир пристально смотрел на дальнюю стену, будто на ней было написано уравнение, которое необходимо решить. Сула встала и прошла к своей сумке с одеждой.
– Сергий в курсе?
– Его нет в офисе. А других номеров я не знаю.
– Хорошо. Спасибо. Позвоню ему сам.
Без изображения Сергию звонить было нельзя, и Казимир надел рубашку и причесался. Они говорили очень тихо, и Сула почти ничего не слышала. Она закончила одеваться, достала из сумки пистолет и засунула его за спину.