Война
Шрифт:
Каски. Так... Касок нет. Непорядок. Я проверил. Никто их не украл. Все кончились. Как нет и бронежилетов. Запасного пулемета тоже нет. Снайперских винтовок на всю роту три штуки. Сухой паек — отсутствует. Живот заурчал. Когда там уже подвезут жрать? Блин. Допустили диверсантов до железных путей. Как итог, поезд с провизией под откос.
Я так ушел в свои мысли, что не заметил, как мое одиночество прервали.
— Старшина? — Я промолчал, продолжая думать о своем. — СМИРНОВ!
Я вздрогнул и обернулся. Позади
Как бы недалек я был от монашества и Церкви в том смысле, что молился я, только когда мне было плохо на душе, а в остальное время я о боге и не вспоминал, я знал, что каждой степени монашества соответствует свое одеяние. Чем выше в иерархии стоит монах, тем больше особых одеяний он носит. Так, передо мной был инок. Одетый в черное, символизирующее покаяние и отречение от мира, он внимательно меня осматривал. Он был обряжен в подрясник и пояс. На голове клобук с наметкой. В руке четки.
Афону Налбату очевидно не нравилось находиться рядом с ним, но выбора у него не было.
— Это отец Олег, — представил он светловолосого, средних лет человека с голубыми глазами, что стоял рядом с ним. — Он уже опросил меня и желает пообщаться с тобой. Пойдем, старшина. В нашем блиндаже поговорите.
Он замолчал, а потом добавил, специально для меня.
— А я присмотрю, чтобы чего не случилось.
Я кивнул. Закрыв оружейный склад и убрав ключ в карман, я пошел за командиром, а инок пристроился позади нас, словно отрезая пути к побегу.
Командирский блиндаж был пуст. Ни офицеров, ни связистов. Даже Кирюхина выгнали, отогнав его от печки буржуйки.
— Садись, — неласково приказал мне инок. Я посмотрел на Налбата. Он снова поморщился и кивнул, велев слушаться.
Отец Олег сел напротив.
— Если будешь врать, мы поговорим по-другому. И не здесь.
Я промолчал. Он начал задавать вопросы, на большинство которых мой ответ был, нет. Я и не слышал о таком, о чем он вскользь упоминал. Порталы? Гниль? Связи с ренегатами из моря Лаптевых? Знания от нечистых? Что?
Отец Олег с каждой минутой хмурился все сильней. Его взгляд вперился мне в точку между бровями. Голова разболелась.
Тишину разорвал громкий, предостерегающий выкрик командира.
— МОНАХ!
Боль из головы ушла. Я и не понял, что это было, но похоже отец Олег как-то пытался на меня воздействовать.
— Не повышай на меня голос, кудесник Афон. Не тебе кричать на представителя Церкви, — отмахнулся он от командира, как от комара. — Твои былые грехи не забыты, а я в своем праве. Ты видел бумаги. Так что молчи. Я еще не закончил.
У Налбата заиграли желваки на скулах, но он смолчал и больше в беседу не вмешивался.
Допрос продолжился.
— Замечал ли ты странности в последнее время, Семен? Может, беспокоят неприятные запахи? Галлюцинации?
Я хотел ответить — нет, но тут в голове что-то щелкнуло, и я сказал — да.
— ЕСТЬ! — Чуть громче, чем надо выкрикнул я. Отец Олег и командир Налбат вздрогнули. — Вонь. Кислятина эта противная.
Я поморщился.
— Ты и сейчас ее чувствуешь? — Вкрадчиво поинтересовался у меня инок, привстав со скамейки. В руке у него начали разгораться белым пламенем четки.
Мне это не понравилось.
— Что? — Недоуменно переспросил я. — Нет, — помотал я отрицательно головой. — Я не о себе, то есть ее, вонь, чувствуют все. У нас во втором взводе постоянно пахнет. В их расположении и в их части окопов. Ни я, ни младший лейтенант Ветряков, что командует взводом так и не поняли что происходит. Думали, может нечистоплотный солдат попался. Всех проверили. Все моются регулярно. Ходят в баню. Еду не раскидывают и не прячут. Мы так и не нашли причину запаха.
В разговор влез злой комроты.
— Почему я не знал?!
— Лейтенант Ветряков должен был доложить, — пожал я плечами. — Может, забыл?
Отец Олег, словно о чем-то вспомнив, огляделся.
— А где мой коллега? К вам же приписан послушник?
Налбат перевел свой злобный взгляд на инока.
— Утром видел его, а сейчас и не знаю... Бродит где-то. Вынюхивает.
Отец Олег еще больше пасмурнел.
— Ведите меня во второй взвод. В место, где пахнет сильнее всего, и отправьте солдат на поиски моего брата, послушника. Не нравится мне происходящее в вашей роте. Сейчас же!
Командир Налбат сам повел инока в расположение взвода. Монах семенил за ним следом, а я замыкал нашу колонну. Вот и поворот на окопы, которые постоянно воняют. Тут редко кто праздно шатается. Солдаты провожали нас взглядом, но вопросов не задавали, продолжая нести службу, стоя в караулах.
Вонь почувствовали все. Я уже привычно прикрыл нос рукавом кителя.
— Стой! — Резко скомандовал инок старшему лейтенанту Налбату, прикрыв глаза и словно к чему-то прислушиваясь.
Он медленно опустил голову вниз и присмотрелся к земле в окопе. Ковырнул ее носком ботинка и сказал.
— Здесь. Нужна лопата.
Мы с командиром переглянулись, и я сбегал за лопатой. Копал тоже я. Впрочем, глубоко копать не потребовалось.
Отец Олег, когда увидел то, что скрывалось под землей, вспыхнул белой вспышкой, что разошлась от него во все стороны и опрокинула меня, командира и ближайших солдат на землю, хорошенько приложив нас об нее спиной.
— Ай!
— Бля.
Я тоже не сдержался и выругался. Только командир промолчал, но его взгляд сам говорил за себя.
— Харитон, — прошептал отец Олег, встав на колени рядом с ямой, что я выкопал. Он приподнял голову послушнику и бережно поцеловал его в лоб, после чего прикрыл ему глаза и опустил обратно.