Война
Шрифт:
– А как ты на него проникнешь? — спросил Демон. — Наши истребители они, может, и не засекут, но визуально-то их видно…
– Пойти на катере, — предложил Сапар. — Сработать очень быстро, предварительно устроив какую-нибудь диверсию…
– Например?
– Например, раскидать в космосе побольше наших «обманок», или самим спрятаться за астероидом или метеоритом…
– Это мысль, — вставил Экстремал. — Можно скомбинировать эти два способа. Астероиды в системе есть. Разумеется, все они учтены и каталогизированы, но… Они же не постеснялись на Землю пару камешков уронить, вот и мы не постесняемся. Под прикрытием «обманок», астероид или метеорит подлетит к этому пункту достаточно близко, и они смогут его заметить только когда будет слишком поздно. Зато наше проникновение туда будет совершенно естественным и незаметным. Демон, как думаешь, в случае импакта ты смог бы работать с этой
– Думаю, что смогу. Мне просто нужен линк для выхода в сеть. Так что смогу.
– Отлично, тогда сделаем так: «обманок», как таковых, у нас нет, так что, в их качестве используем тактическую термоядерную боеголовку из арсенала. Ионизирующего излучения будет столько, что забьёт все их сенсоры. Заодно этот взрыв придаст астероиду необходимое нам ускорение. Потом происходит импакт, пункт разлетается вдребезги, и Демон работает с тем, что уцелеет при столкновении. После его работы ставим на обломки ещё один термоядерный заряд и уходим. Вопросы?
– А зачем второй заряд? — спросил Сапар.
– Второй заряд нужен для того, чтобы скрыть все следы нашего туда проникновения. Конечно, сами взрывы они засечь могут, но ни наше присутствие в системе. А когда прибудет флот, будет уже поздно. Так что, за работу ребята, понеслась!
И работа закипела. Найти подходящий камешек, тщательно изучить его орбиту, выяснить, что, хоть она пункту напрямую и не угрожает, узнать, какую именно мощность подрыва надо для коррекции, установить заряды и ждать. Ждать надо было три дня, когда астероид подойдёт на минимальное расстояние к пункту. И потом… Бабах!
Естественно, что противометеоритная защита там была. И, думаю, что она была неплохая. Вот только, никак не была она рассчитана на то, что поблизости от этого спутника будут взрывать термоядерные заряды мощностью в сто мегатонн. Сенсоры ослепли. Не знаю, может быть, на этом диспетчерском пункте была паника — от взрыва, так как ничего о камне они не знали. Может, они и пытались эвакуироваться, но времени на это у них было мало. Камень прошёл сквозь контрольно-диспетчерский пункт, словно раскалённый нож сквозь масло, даже не потеряв скорости. Сразу после этого десантный катер, под моим управлением, рванулся к месту столкновения. Демон, облачённый в тяжёлый противорадиационный скафандр, в обнимку со специально защищённым ноутбуком, был готов к выходу и работе. Я тоже был в противорадиационной защите, так как мне предстояло прикрывать его. Карен и Анжела прикрывали нас, сидя в кокпитах своих «Молний». Шоу начиналось. Я пристыковал катер к остаткам пункта, и первым выскочил из него, держа свою винтовку наизготовку. Демон, прикрывая меня, шёл сзади. Стрелять пока что было не в кого. Подробного плана этого спутника у нас не было, но Демон, как знал, куда именно нам надо — через три поворота тёмного и узкого коридора мы ворвались в центральную рубку. Стрелять там было не в кого — три относительно гуманоидных существа лежали замертво перед клавиатурой пульта. Рубка была полностью разгерметизирована — через пробоины были видны звёзды и облако, оставшееся после взрыва. Как это ни удивительно, но энергия ещё была.
– За работу, — сказал я, расчехляя свой ПАД.
– Угу, — ответил Демон, доставая свой компьютер.
Он виртуозно работал сразу на двух машинах, своей и встроенной в терминал, а я, подключившись к сенсорам катера, обеспечивал безопасность. Сенсоры катера были такими мощными, что могли засечь любой вражеский патруль, который мог прибыть по наши души. Пока что ничего опаснее пары камней, пролетевших на вполне себе безопасном расстоянии, я не заметил. Пальцы Демона, затянутые в защитные перчатки скафандра, носились над виртуальными клавиатурами с очень высокой скоростью. Я ждал. На тренировках Демон загружал вирус за три с половиной минуты. Я посмотрел на свой хронометр. Прошло всего две с половиной. Пошла последняя минута…
– Готово, командир, — раздался голос Демона в моих наушниках.
– Принято, — ответил я. — Ставим заряд и валим отсюда. Как раз там на базе у них кто-то зачесался…
– В каком смысле? — спросил Демон.
– В таком, что кто-то на малой тяге шпарит сюда.
– Понятно. Я готов.
Заряд для подрыва этого терминала хранился в катере. После того, как Демон отнёс свой комп на борт, мы вместе вынесли заряд из хранилища, и я установил его так, чтобы в качестве детонатора работала обшивка всего этого спутника. Так как всё равно сюда шёл разведывательный корабль противника, эта мысль не была лишней — он подходит сюда, швартуется, и сразу же происходит большой «бабах!». Что может быть проще и незаметнее? На мой взгляд — ничего. Конечно, будь у противника хотя бы пара недель в запасе, они бы поняли, что в их тылу действует диверсионная группа Лиги, но именно этого времени у них и не было.
Я отшвартовал катер от спутника, и мы отправились на «Невидимку». Дело было сделано. Оставалось лишь дождаться второго взрыва и послать буй связи с сообщением для «Экслера». Через буй нас точно никто не смог бы отследить. Ведь, вместо того, чтобы «орать» по гиперсвязи прямо из этой системы, буй сначала разгонялся до гиперскорости, уходил из системы, и только после этого выходил на связь с командованием. Разумеется, командование нам никак ответить не могло, но это уже было и неважно. Ведь, как только наш флот войдёт в эту систему, все сенсоры раннего обнаружения будут слепы. То есть, они, разумеется, заметят наши корабли, но, как только это произойдёт, и компьютеры противника заметят наши корабли, сразу же произойдёт большой «крах всех систем». Разумеется, произойдёт перезагрузка всех компьютеров, но, во-первых, пока всё перезагрузится, пройдёт немало времени (а в бою дорога каждая секунда), а во-вторых, как только с сенсоров будет получена свежая информация, всё повторится. Такой вот нехитрый и действенный способ разработали мы на пару с Демоном. Собственно, разрабатывал его я, а Демон всё это описывал на компьютерном языке, понятном технике противника.
После того, как наш катер отошёл на безопасное расстояние от диспетчерского терминала, я застопорил его маневровыми двигателями, и мы с Демоном стали ждать. Примерно минут через пять за кормой сверкнуло. Счётчики радиации бешено взвыли, но нам опасаться было нечего… Броня нашего катера идеально защищала от любых излучений… Теперь осталось только вернуться на борт «Невидимки» и вызвать в систему наши силы.
После того, как была отправлена капсула с посланием для командования, наша работа в системе была, считай, сделана. Но всё равно, уходить из системы нам было рано — мало ли, что могло случиться, а отряд «Призраков» — это гарантия, что ничего плохого случиться не может. Кочевники, например, могли как-то попробовать продублировать систему раннего обнаружения. А мы, разумеется, в этом случае, должны были им эту систему вывести из строя. Именно такая работа удавалась нам очень хорошо. Так что мы ждали. Ждали, что предпримет наш противник, чтобы нанести им ответный удар. На третий день нашего присутствия в системе, мы увидели, как Кочевники спешно разворачивают на планетах и некоторых астероидах антенны раннего обнаружения. Как оказалось, эти антенны ни к какой компьютерной сети подключены не были, а просто выдавали информацию на аналоговые носители, что было намного проще и надёжнее, чем компьютерная сеть. Разумеется, про наш вирус они знать не знали, но, видимо, всё же решили немного подстраховаться. Понятно, что нам эта их страховка была совершенно не нужна, и поэтому надо было её… того… уничтожить. Вот она, работа для Призраков…
Работали тремя парами — я и Карен, Сапар и Анжела и Экстремал с Демоном. Причём работали так, чтобы за минимальное время «обработать» все эти системы раннего обнаружения. Вообще в такой «работе» есть свои прелести. Невидимкой проскользнуть сквозь все системы раннего обнаружения, спикировать с орбиты в атмосферу планеты, выйти прямиком на цель, выровнять машину примерно за пару сотен километров до цели, пройти до неё на высоте примерно в сто-сто пятьдесят метров, скрываясь от всех вражеских сенсоров. А проход на такой высоте, при скорости в пару Махов — это то, что только наши пилоты умеют делать полностью на ручном управлении. Не все так могут. Тут реакция нужна, а её у таких, как мы, тренируют чуть ли не с раннего детства. И вот она, эта антенна, палец гладит гашетку — раскрываются створки оружейного отсека, револьверная установка поворачивает нужную ракету — она стартует — цель поражена. Вот и всё. Карен, прикрывая мне спину, разносит в клочья все зенитно-ракетные комплексы, которые могут представлять для нас хоть какую-то угрозу. Собственно, я и сам пока что не могу понять, что больше нравится мне в моей работе — экстремальное пилотирование «Молнии» при выполнении заданий, или тихая разведка и тайное проникновение на территорию противника и незаметный сбор информации.
Отбомбившись на планете, мы с Карен взяли курс на те два астероида, которые я решил взять на себя. Как только я вышел из атмосферы планеты, девушка привычно заняла место ведомого, у меня на хвосте, чуть выше правой плоскости.
– Командир, хорошо стреляешь, — сказала мне девушка до ближней лазерной связи.
– Да и ты прекрасно стреляешь, — ответил я.
– Я только одного никак не пойму, — сказала Карен. — Из-за чего они вообще решили на нас напасть? Мы же вроде никак с ними не пересекались. Они сами напали на ту систему, в созвездии Бетельгейзе.