Война

Я медленно приходил в себя. Когда открылись глаза, я увидел что-то белое, пересечённое чёрными линиями. Постепенно мне удалось навести фокус, и я понял, что это потолок, точнее, плиты потолка.

Он приходит в себя, — раздалось откуда-то справа.

Я повернул голову. Это вызвало у меня приступ головокружения, и я услышал знакомый голос:

Командир, не двигайся, тебе покой нужен…

Карен, это ты? — какой же у меня слабый голос…

Я, я… Ты молчи пока, нельзя тебе много разговаривать…

Значит…

Да, ты жив, тебя подобрали…

Но…

Ты сам обучал нас такому манёвру — подойти к повреждённой машине, зацепить её «когтями» и притащить в док.

А…

Да, ты был сильно ранен, твой скафандр пробит, и ты истекал кровью. Я перебралась в кокпит твоей машины, заклеила костюм и сделала тебе инъекцию нанопрепарата. Мы вовремя тебя доставили…

Ко…

Корабль противника был уничтожен. Вы с Сапаром очень хорошо коцанули его вашими ракетами. Мы потом просто добили.

А…

Через два дня тебе разрешат вставать, а через неделю выпишут. С тобой всё будет хорошо. Отдыхай пока.

Я отдыхал не так уж и долго. Через два дня на связь со мной вышел наш адмирал и рассказал последние новости. В результате этого я выскочил из госпиталя, что называется, в чём был, и сразу же созвал экстренное собрание группы в конференц-зале авианосца.

– Итак, леди и джентльмены. Имею сообщить вам всем пренеприятное известие: началась война. Нас отзывают на базу. Будем воевать.

– С кем война? — спросила Карен.

– С нашими друзьями «Кочевниками», — ответил я. — Они обстреляли наши корабли в нескольких секторах. Попытались обстрелять некоторые наши планеты астероидами. В двух случаях были жертвы. Словом, введено военное положение, и нам придётся участвовать в этой войне. Вопросы?

Вопросов не было. Все сидели и переваривали то, что я сказал.

– И когда отправляемся? — спросила Карен.

– Авианосец отбывает на базу в течение трёх дней. За это время надо решить и закончить все незаконченные дела на Земле, уладить все вопросы и помочь космической пехоте в эвакуации дипломатической миссии.

– А для чего их эвакуируют? — удивилась Карен.

– Дело в том, что сейчас просто не до дипломатии. Земля — это планета, которая, хоть и является членом Лиги, но всё же её промышленный и военный потенциал пока что настолько мал, что Земля с трудом себя защитить может, а про серьёзную помощь от неё нам я вообще молчу. «Кочевники» сюда, думаю, больше не сунутся, так что приказано все наши силы из Солнечной перебросить на базу, откуда их потом отправят туда, где они будут нужны.

– Ну, в принципе, решение справедливое, — сказала девушка. — Но, думаю, кое-что из боевой автоматики тут оставить надо…

– Согласен, — поддержал её Сапар. — Может, это всё землянам и не понадобится, но тут уж лучше перестараться, чем недостараться.

– Хорошо, я переговорю с капитаном в плане оставить землянам «гуманитарную помощь»…

На следующий день АУГ во главе с «Адмиралом Экслером» снималась с орбиты Земли. Предстоял короткий перелёт до нашей основной базы, переформирование, и отправка моей группы в действующую часть. Ну, как говорится — ничего такого, что могло бы вызвать удивление или досаду. Работа есть работа. Может, она и вызывает иногда приступы гнева или неудовольствия от того, как именно тебя использует начальство, но именно это мы умеем делать лучше всего — работать.

Корабли разогнались до гиперскорости, и, совершив длинный прыжок, вышли на торможение уже в нашей базовой системе. Планета, на которой располагалась база, к которой мы были приписаны, была ранее необитаемой, и собственной разумной жизни появиться там просто не могло. Именно поэтому наше родное Разведуправление и решило устроить там базу. Позднее, база разрослась в своих размерах, появились орбитальные верфи, на которых строили и ремонтировали экспериментальные корабли, принадлежащие управлению. Сейчас на планете находилось несколько городов, в которых жили сотрудники нашей конторы, а инфраструктура в космосе занимала практически всё пространство системы. И теперь, пока «Экслер» стоял в своём сухом доке и получал своё законное и честно заслуженное техническое обслуживание, мы прибыли на планету, на приём к нашему командующему, пожилому, но очень даже боевому человеку в звании адмирала.

– Мой адмирал, группа «Призрак» прибыла по Вашему приказу.

– Молодцы, — сказал адмирал. — Новое задание у вас, парни, будет такое. Так как вы у меня всё же элита разведки, кстати, из всех разведгрупп ваша лучшая, работёнка вам предстоит соответствующая. По профилю. Надо будет отслеживать разного рода конвои противника, базы снабжения и всё такое. Проводить рейды по тылам, организовывать диверсии, в общем, вредить врагу всеми доступными способами. Также вы получите новое оборудование. Наши юмористы назвали его «авианосец бизнес-класса». Это малый корабль класса «авианосец», оборудованный самой современной защитой. Засечь его практически нереально. Корабль стоит в доке номер три. Как только «Экслер» выйдет из дока — отвезёт вас поближе к месту действий. И пусть хоть кто-то попробует погибнуть! Поняли? Чтоб больше никаких потерь в группе! Погибших — лично расстреляю!

Вот такой у нас был адмирал. Человек он был хороший, о своих всегда заботился, и никогда бы не подставил человека. Просто он сам начинал когда-то рядовым бойцом разведки, и прекрасно понимал, насколько тяжела и опасна наша работа…

Мы покинули кабинет начальника.

– Ну что — пошли корабль смотреть? — предложил Сапар.

И мы отправились на космодром. Собственно, как я понял, новый кораблик был полностью аэродинамичен, и вполне мог бы сам сесть на космодром. Тем не менее, его держали в орбитальном доке. Видимо, он был настолько секретным, что даже своим его не показывали. Ну что ж, начальству завсегда виднее. Мы погрузились в орбитальный лифт, и через несколько минут подъёма оказались на орбитальном кольце, которое полностью опоясывало планету. Эта огромная станция использовалась, как причальный док, как грузопассажирский терминал, а также, с неё можно было попасть в доки. При этом не надо было даже выходить в открытый космос, что, разумеется, было очень удобно. Мы отправились сразу в доки. Во втором на плановом осмотре и регламентных работах стоял «Экслер», и туда нас не пустили. Собственно, там у нас никаких дел не было, но просто увидеть в доке огромную махину авианосца — это такое зрелище, которое запоминается на всю оставшуюся жизнь. В этот раз увидеть это нам не удалось. Ну и ладно…

Третий док был небольшим — в него даже крейсер не вошёл бы. Десантный бот, или прогулочная яхта — не больше. На ботах мне ходить приходилось, на яхтах я тоже бывал. И неизвестно, ещё мне понравилось больше — яхта с её интерьерами и удобствами там, где надо и не надо, и которая от пары попаданий рассыпается на части, или строгая функциональность десантного бота, где есть всё, что нужно группе, и нет ничего лишнего… На яхте душевая для одного человека(!) в которой места хватит на всю группу, на боте помещение для того же дела раза в два меньше, общее, и при этом все мы там прекрасно помещаемся. И никакой брезгливости, ибо это армия. Или собственно, санузел. Яхта — огромное помещение для одного человека, выложенное кафелем, унитаз чуть ли не из золота… На боте — небольшая комнатка, отделка из белого синтетического антибактериального пластика, простой унитаз… А такие мелочи тоже влияют на живучесть и прочие характеристики судна.