Войны за Бога. Насилие в Библии

Дженкинс Филипп

Жестокие библейские тексты и атеизм

Есть и другие причины, почему жестокие библейские тексты сегодня привлекают к себе больше внимания. Это столкновение людей Запада с исламом и желание понять теракты, совершаемые во имя этой религии. Чем больше западные люди указывают на неприемлемые тексты в Коране, тем острее встает вопрос о подобных текстах, входящих в культурное наследие Запада. Сегодня, когда христиане и мусульмане все чаще встречаются друг с другом на земном шаре, им нужно найти мирные формы взаимодействия, найти основы для диалога. Если при этом западные верующие — иудеи или христиане — опираются на избирательные и неверные представления о собственной вере и ее компонентах, которые чреваты насилием и нетерпимостью, у них не остается основы для диалога с исламом.

Если западные христиане незнакомы с мрачными отрывками Библии, это несет в себе потенциальную опасность для их собственной веры. Хотя они вряд ли услышат эти тексты в церкви, они сталкиваются с ними при чтении Библии или, как это происходит сегодня, когда

эти отрывки цитируют страстные борцы с религией из числа новых атеистов, такие как Сэм Харрис или Кристофер Хитченс. Ричард Докинз, например, находит в Библии немало материалов, достойных сожаления: Бог Библии — это «любитель резни, кар и геноцида, мстительный ревностный расист, чудовищный Бог Ветхого Завета» [41] . Когда авторы из атеистов указывают на пугающие тексты, нынешние христиане не находят верных ответов, а многие из них с ужасом видят, что Бог в самом деле дает такие страшные повеления. Если верующие игнорируют собственные священные тексты, им трудно вести убедительный диалог с атеистами или секуляристами.

41

Sam Harris, The End of Faith (New York: W. W. Norton, 2004); Richard Dawkins, The God Delusion (Boston, MA: Houghton Mifflin, 2006); Christopher Hitchens, God Is Not Great (New York: Twelve, 2007). Докинз цитируется по «Forgive Me, Spirit of Science», New Statesman, December 29, 2010, на сайте http://www.newstatesman.com/religion/2010/12/king-james-bible-poetry-shall.

Если рядовой верующий не слышит эти тексты и споры о них, как он с ними обращается? Чаще всего современный читатель Библии просто не принимает во внимание Книгу Иисуса Навина и подобные тексты как примитивный слой Библии, не имеющий отношения к позднейшим эпохам и особенно к христианству. Это, говорит он себе, «просто Ветхий Завет». Такой подход опасен — здесь читатель неосознанно следует Маркиону, древнему еретику, который предпринял попытку вообще отделить Ветхий Завет от новой религии, основанной Иисусом. На практике многие христиане воспринимают Ветхий Завет как по сути археологический или исторический материал, который слабо связан с Новым Заветом. В таком случае читатель видит в жестокости Иисуса Навина устаревшее проявление ветхозаветного мышления и винит в такой кровожадности еврейскую традицию, от которой мы, как он думает, уже освободились.

Правда и примирение

Религиям надлежит преодолевать свои кровавые истоки, но в то же время им нужно признать, что такие вещи имели место, познакомиться с ними и понять, как они вписываются в общий контекст веры. Я пишу данную книгу, чтобы предложить определенный подход к восприятию подобных текстов — включая самые трудные отрывки, такие как история Финееса и убийство ханаанеян, — и показать, как их можно усвоить, понять и свободно обсуждать. Сегодня верующим следует обратить внимание на эти мрачные отрывки и, быть может, признать, что из-за них совершалось зло, но в то же время опираться на них в понимании тех процессов, которые создают священные тексты и религию. Если у нас есть такая основа, мы обретаем способность выбирать, какие тексты мы вправе отбросить (если такие есть), а какие будут служить для нас неиссякаемым источником мудрости и вдохновения. И эти пугающие тексты не просто могут обращаться к нам, но мы можем найти в них все их богатство и их силу. И тогда мы поймем, что попытка забыть об этих мрачных отрывках несет в себе ошибку. Христиане могли бы здесь руководствоваться словами самого Иисуса, который, обращаясь к людям малой веры, говорил: «Что вы так боязливы?» [42]

42

Мф 8:26. На самом деле этот отрывок был отредактирован большинством переводчиков. Оригинальный текст лучше понимать следующим образом: «Почему вы — куча трусов [deiloi]»?

Только такое прочтение позволит нам увидеть, что любой отдельный библейский текст невозможно понять вне контекста исторического развития и созревания данной традиции. И опять же, если говорить о христианстве, это позволит верующему искренне признать, что его вера укоренена в Ветхом Завете. Христианство имеет смысл лишь в том случае, если оно было кульминацией всей Еврейской Библии, включая ее самые неудобные тексты. Иисуса звали Иешуа, Иесу, и его имя было местной формой имени Иисуса Навина, так что несло в себе воспоминание об этом великом и глубоко испорченном воителе. В греческом тексте оба имени пишутся одинаково Iesous . Один Iesous уничтожил жителей Иерихона, другой Iesous умер на кресте. Один Iesous перебил ханаанеев, другой исцелил дочь ханаанеянки. Христианские мыслители на протяжении многих веков видели здесь преемственность, пока Маркион не одержал своей новой победы посмертно. Более того, Новый Завет говорит нам о том, что мировоззрение Иисуса было пропитано Еврейской Библией и особенно он любил Второзаконие, книгу, которая содержит столько мест, смущающих современного читателя. Апостол Павел тоже был зачарован этой книгой. Если закрыть глаза на влияние Второзакония на тексты Нового Завета, он во многом потеряет свою структуру и логику [43] .

43

Maarten J. J. Menken and Steve Moyise, eds., Deuteronomy in the New Testament (London; New York: T&T Clark, 2007).

Используя

такие подходы к Библии, современный читатель сможет насладиться Книгой Иисуса Навина и увидеть в ней нечто большее, чем просто рассказы о древнем варварстве. Когда мы читаем Библию, мы, как правило, полагаем, что порядок расположения книг здесь отражает порядок ее составления, так что самые первые книги относятся к самым древним — что они написаны раньше и по своему содержанию примитивнее по сравнению с более привлекательными и искусными текстами, скажем, книгами пророков Исайи и Иеремии с их универсализмом. Однако такое представление сбивает нас с толку. Второзаконие и Книга Иисуса Навина не просто были написаны гораздо позже эпохи, когда произошли описанные там события, но они были созданы именно в эпоху великих пророков и говорят о том же самом, о чем говорили пророки, хотя используют иные литературные формы. Хотя они описывают события истории (или псевдоистории), повествуя о битвах и убийствах, эти книги объединяет одна всеобъемлющая и революционная цель — подчеркнуть, насколько важен радикальный монотеизм. Как и пророки, эти книги говорят о том, что Бог Израиля не просто больше богов других народов, но что он есть Господь всего творения, а из этого вырастает идея универсализма, идея обетования, обращенного ко всем людям.

Конкретные истории Книги Иисуса Навина (например) могут нас ужасать, но главная цель и основная мысль текста головокружительны, они строят основание для дальнейшего развития иудаизма и христианства. Нам надо читать подобные тексты в контексте, целостно, и надо знать историю. И прежде всего нам надо стать выше отдельных стихов и историй — и это позволит нам увидеть Писание таким, каково оно есть.

* * *

Христиане могут обратиться к самым кровожадным текстам для того, чтобы углубиться в корни своей веры. Читая текст как целое, зрелые верующие обретут новую способность жить рядом с христианами самых разных традиций и приверженцами других религий, которые также мучительно размышляют о своих проблематичных священных текстах. В идеале опыт каждой религии может быть ценен для всех прочих. Обращение к самым опасным отрывкам Ветхого Завета избавляет от триумфализма: христианин уже не сможет сказать, что приверженцы иных религий, особенно мусульмане, в отличие от него пользуются ужасными священными текстами. Этот подход поможет христианам преодолеть многие ошибки: избавит их от ужасающе буквального и неисторического понимания Писания, которое может порождать скуку и отвращение к религии или даже перерасти в отвержение Ветхого Завета (и иудаизма).

Это процесс движения к правде и примирению. Христиане должны научиться говорить о самых трудных местах Библии или даже произносить о них проповеди — даже на текст с жестоким призывом «не оказывать им милости», — не идя при этом на компромиссы или не принося извинений.

I. Кровожадные тексты Священного Писания

Господь — воин!

Имя Его — Господь!

Исход 15:3

Библия повествует об уничтожении местных жителей Ханаана. Читая эти истории, мы можем искать утешение в той мысли, что массовые истребления подобного рода были, к сожалению, обычным способом решения конфликтов в древнюю эпоху и что, как бы ни ужасали нас такие вещи сегодня, в те времена в них не было ничего необычного. Но эта мысль глубоко неверна. Даже по стандартам древнего мира массовые убийства, описанные в Библии, выделяются своей жестокостью. Кроме того, позднейшие авторы Библии нигде не осуждают эти кампании или не ставят их под вопрос. Напротив, эти события кладутся в основу позднейшей библейской религии.

1. Уничтожьте все дышащее

Однако это должен решать не я, но сами мусульмане должны выкинуть стихи Корана, сеющие ненависть.

Герт Вилдерс, «Фитна»

Христиане евангелического направления часто выбирают «стих жизни», краткий библейский текст, который содержит в себе ту идею, что они хотят постоянно хранить в своей памяти. Обычно такие тексты учат полагаться на Бога или верить в его любовь, и они несут утешение в моменты трудностей или конфликтов. Но представьте себе, что вы встречаете христианина, который процитировал бы свой «стих жизни» — Второзаконие 7:1–2:

Когда Господь, ваш Бог, приведет вас в страну, овладеть которой вы идете, и изгонит из нее множество народов… когда Господь, ваш Бог, отдаст их в ваши руки и вы победите их, то предайте их заклятию — уничтожьте! Не заключайте с ними договоров и не давайте им пощады.

Или, допустим, это будет стих 16 из той же главы:

Вы истребите все народы, которые Господь, ваш Бог, отдаст вам в руки; вы не должны жалеть их [44] .

44

Втор 7:1–2; Втор 7:16. Moshe Weinfeld, Deuteronomy 1–11 (New York: Doubleday, 1991), 357–83.