Воздушная битва за Москву. Сталинские соколы на защите столичного неба. 1941–1944
Шрифт:
Рассредоточение и перебазирование значительной части истребителей на передовые аэродромы осуществлялось в связи с опасениями Сталина, что ожидавшееся наступление на Москву Гитлер обязательно предварит массированным дневным налетом на Москву, как это уже случилось в Ленинграде 8 сентября. «Задача этих полков: в случае большого дневного налета противника на Москву они должны дать первыми бой и тем самым обеспечить истребительной авиации, базировавшейся в районе столицы, возможность своевременно и полностью изготовиться к бою, а при возвращении с налета – встретить и преследовать немецких бомбардировщиков до места посадки», – говорилось в соответствующем приказе Ставки от 27 сентября.
В течение сентября 6-й иак выполнил в общей сложности 6620 самолето-вылетов, в том числе 86 ночью, заявив про 10 сбитых самолетов (7 Ju-88, 2 Не-111 и 1 Do-215). Средний показатель 662 вылета на один заявленный сбитый самолет, разумеется, является вопиющим! Получается, что летчики лучших полков
Боевой состав 6-го иак ПВО по состоянию на 1 октября 1941 г.
Как видим, в течение месяца состав 6-го иак ПВО снова существенно изменился, а количество самолетов увеличилось примерно на 10 %. Тем не менее уже к этому времени практически сформировался основной боевой костяк корпуса, который будет неизменным в течение трех последующих лет. В первую очередь это 11, 16, 34, 120, 177, 178, 309, 445, 562 и 564-й авиаполки. Именно на эти части, ставшие своеобразной «золотой десяткой» корпуса, легла основная нагрузка по противовоздушной обороне Москвы и Подмосковья.
Наличие истребителей в 6-м иак ПВО по состоянию на 1 октября 1941 г.
Глава 3
В небе над «гигантским наступлением»
Истребители ПВО становятся штурмовиками
В ночь на 1 октября под Москвой снова слышался гул моторов, а зенитная артиллерия периодически вела заградительный огонь, выпустив 2809 снарядов. При этом прожекторы из-за низкой облачности не включались. Воздушная тревога в городе не объявлялась, бомб, по данным службы МПВО, также сброшено не было. Однако налет, видимо, все-таки был. Во всяком случае, Главное командование вермахта в своей сводке сообщало, что «в ночь на 1 октября бомбардировщики нанесли удары по военным объектам в Москве». Кстати, использование зенитных прожекторов, по всей видимости, не столько мешало противнику, сколько, напротив, помогало найти цель. В облачную погоду при полном затемнении и отсутствии лучей даже опытным экипажам было непросто отыскать город. Поэтому именно в ночи, когда прожекторы не включались, немцы чаще всего сбрасывали свой груз мимо города.
Утро первого октябрьского дня в Подмосковье не предвещало ничего особенного. Во всяком случае, на аэродромах. В низинах и долинах стоял сильный туман, ограничивавший видимость до 50—150 м, который после восхода солнца стал постепенно рассеиваться. После обеда установилась ясная и безоблачная, хотя и весьма прохладная погода. В районе Ржева и Вязьмы несколько раз появлялись немецкие разведчики, но в целом небо все еще оставалось относительно мирным.
6-й иак выполнил 202 вылета и провел 2 безрезультатных воздушных боя. Продолжалось и перебазирование некоторых частей. В течение дня 12 И-16 из 495-го иап прибыли на аэродром Ржев (на следующий день к ним присоединилось еще четыре «ишака»), еще 8 – в Тулу; 14 И-16 из 233-го иап перелетели из Тушино в Наумово; 17 ЛаГГ-3 из 564-го иап из Чкаловской – в Инютино. Тем временем в составе 1-го корпуса ПВО стали формироваться так называемые «подвижно-кочующие» отряды. В частности, 11-я батарея 862-го зенап МЗА, 16-я батарея 707-го зенап МЗА и взвод крупнокалиберных пулеметов 20-го зенитно-пулеметного полка убыли «кочевать» в район Малоярославца – Мятлевской и Медыни.
Еще 30 сентября 2-я танковая группа немцев перешла в наступление в районе Брянска, предваряя начало широкомасштабной операции «Тайфун». Однако ожидавшегося массированного налета на Москву, вопреки ожиданиям Сталина, не последовало. А вот в ночь на 2 октября «Хейнкели» из 1-й эскадрильи KGr.100 «Викинг», взлетевшие с аэродрома в Бобруйске, действительно совершили налет на столицу. Согласно записям в летной книжке ее командира обер-лейтенанта Ханса Бётхера, для которого это был 69-й боевой вылет, его самолет поднялся в воздух в 20.52 по берлинскому времени. При этом Бётхер лично вел строй, выполняя роль цель-финдера.
Надо сказать, что к этому моменту летчик уже успешно выполнил немало ответственных заданий, с особой точностью поражая железнодорожные станции, заводы, аэродромы и скопления войск противника, а также зарекомендовал себя хорошим тактиком. Не случайно данный налет на столицу был не похож на все предыдущие. При подходе к линии фронта «Хейнкели» набрали большую высоту, не были замечены постами ВНОС, а достигнув цели, начали плавно планировать к ней с приглушенными моторами. В результате в Москве даже не объявили воздушную тревогу, а зенитная артиллерия открыла огонь уже после появления осветительных ракет и взрывов бомб. Причем сбрасывались они с большой точностью, поразив 4 предприятия и 4 жилых дома, расположенные бок о бок с ними. «ЗА вела заградительный огонь, так как самолеты противника летели на высоте, не досягаемой прожекторами, – сообщал журнал боевых действий 1-го корпуса ПВО. – Израсходовано снарядов 85-мм – 910, 76-мм <…> [34] .
34
Текст отсутствует.
Прожектора делали поиск, но ввиду большой высоты полета противника целей освещено не было. Ночники действовали и сделали 36 самолето-вылетов. Встреч с противником не было». В общей сложности эскадрилья Бётхера сбросила 20 фугасных и около 160 зажигательных бомб. 4 человека было убито и 20 ранено. Не понеся потерь, в 01.50–02.00 бомбардировщики KGr.100 приземлились в Бобруйске, как бы показав всем, почему эта авиагруппа считалась элитной [35] . А вот III./KG26 «Лёвен» потеряла в этот день Не-111Н-6 W.Nr. 4122. Весь экипаж погиб. К сожалению, в немецких документах отсутствуют какие-либо подробности о районе и причинах его гибели.
35
Мало кто знает, что в люфтваффе существовало два разных понятия— feindflug (вылет против врага, иными словами – боевой вылет) и frontflug (фронтовой вылет). Например, фронтовым вылетом в метеорологической авиации считался не один фактический полет, а таковой общей продолжительностью до четырех часов. Боевой вылет продолжительностью от четырех до восьми часов оценивался как два фронтовых вылета, а свыше восьми часов – как три фронтовых вылета. Таким образом, фактическое число вылетов в метеоразведке было, как правило, значительно меньше, чем засчитанных в качестве боевых вылетов. Аналогичная картина была и в разведывательной и бомбардировочной авиации. Полеты над глубоким тылом противника на полный боевой радиус, как правило, продолжались свыше 4 часов и засчитывались за два фронтовых вылета, а в редких случаях (свыше 6 часов) и за три. В данном случае, поскольку расстояние от Бобруйска до Москвы составляло около 600 км, продолжительность боевого вылета того же Бётхера составила 5 ч 04 мин. И ему было засчитано 2 фронтовых вылета. На следующий день во время налета на аэродром Орел продолжительность вылета составила 4 ч 42 мин, поэтому Бётхеру снова засчитали 2 frontflug, как и за налет на железнодорожный вокзал в Курске утром 4 октября (4 ч 54 мин). В транспортной авиации наблюдалась обратная картина, к примеру, полеты в котлы на снабжение окруженных войск засчитывались как один фронтовой вылет за два фактически боевых вылета (туда и обратно). При вручении наград и почетных кубков в люфтваффе учитывались оба показателя, но первичным было именно число frontflug.
Как видим, зенитная артиллерия даже толком не успела пострелять (немцы отметили «слабый зенитный огонь»), зато подбила 6 аэростатов заграждения. Тем не менее и этот налет не постеснялись объявить «отбитым», а в журнале боевых действий 6-го иак и вовсе скромно указали, что ночью «противник одиночными самолетами под облаками производил полеты в Московской зоне ПВО»…
Днем 2 октября была относительно хорошая погода, хотя стояла плотная облачность на высоте 200–600 м. С раннего утра до позднего вечера «Штуки» из StGl и StG2 «Иммельман», Hs-123 и ВМ09Е из II.(Sch)/LG2, Bf-llOE из SKG210 наносили удары по позициям советских войск, командным пунктам и узлам связи, а также аэродромам ВВС Западного и Резервного фронтов. Одновременно с этим Не-111 из II. и III./KG4 «Генерал Вефер», KG53 «Легион «Кондор», III. /KG26 «Лёвен», I./KG28; Ju-88A из KG3 «Блиц» бомбили железнодорожные узлы, мосты, шоссе, скопления советских резервов в ближнем тылу.
Аэродромы 6-го иак в первый день немецкого наступления избежали ударов, а над глубоким тылом действовали в основном самолеты-разведчики. Младший лейтенант Иванов из 27-го иап сбил Ju-88. Еще один Ju-88 был кем-то сбит в 45 км севернее Ярцево. Летчики 233-го иап, действовавшие с аэродрома Наумово, заявили о 3 сбитых самолетах при потере одного своего. В тот же день 20 И-153 из 120-го иап срочно перебазировались в Ржев, откуда совместно с ржевской группой 34-го иап нанесли первый вылет на атаку наземных целей. «Чайки» бомбили и обстреливали танки и бронемашины 3-й танковой группы в районе к югу от Белого. Всего было выполнено 243 вылета. Для сравнения: ВВС Западного фронта в этот день выполнили 112 вылетов, а ВВС Резервного фронта – всего 30. При этом большая часть вылетов в сложившейся обстановке выполнялась на атаку наземных целей.