Воздушная гавань

Батчер Джим

Перед лицом превосходящих вражеских сил успех подобного похода не казался очевидным, — но, судя по реакции Феруса, стоило хотя бы попытаться вызволить из плена девушек, не оставляя их на сомнительную милость мадам Кэвендиш.

Быть может, она действительно способна остановить его, как и говорит. Эфирреалисты творят порой изумительные, потрясающие вещи. Однако полной уверенности в этом нет. Разве Гримм не обязан хотя бы попытаться уничтожить столь могущественного врага своего Копья?

Он сузил глаза. Кроме всего прочего, никто не вправе отдавать ему приказы на борту собственного корабля.

Рука его легла на рукоять пистолета, и Гримм начал разворачиваться, чтобы тем же плавным движением извлечь свое оружие из потайной кобуры.

— Остановитесь, капитан, — неожиданно резко произнес мастер Ферус. — Не стреляйте.

При этом Ферус даже не шевельнулся на стуле, чем несколько раздосадовал Гримма. Эфирреалисты или нет, эти люди должны, черт подери, бросить в его сторону хотя бы взгляд, чтобы знать, чем он занят.

— Она говорит правду, — очень тихо продолжал Ферус. — Вы не сможете сделать выстрел… и пожалеете, что не мертвы, если попробуете.

Губы Кэвендиш изобразили вдруг широкую улыбку.

Ферус покачал головой.

— Хотелось бы знать, капитан, не окажете ли вы любезность, распорядившись выкатить из моей кабины на палубу пару тележек, за которыми пришла мадам Кэвендиш?

— Сэр! — задохнулся Гримм.

— Припоминаю, копьеарх велел вам оказывать моей экспедиции всяческую поддержку, — все так же тихо заметил Ферус. — Не так ли?

Гримм медленно выдохнул. Потом разжал пальцы, высвобождая пистолетную рукоять, и опустил руку.

— Да, велел.

— Как же это мило с вашей стороны! — объявила Кэвендиш. Она поставила блюдце с чашкой на стол и поднялась, чтобы чинно сложить перед собою руки. — Между прочим, я привела носильщиков. Они ждут рядом, чтобы тащить тележки, Эфферус.

Коротко кивнув, мастер Ферус встал, следуя ее примеру.

— Не будем с этим медлить… — Он подождал, пока Кэвендиш не повернется к двери, чтобы негромко остановить ее: — Сикоракса…

Мадам Кэвендиш застыла, обернулась.

— Если с девочками что-то случится, весь мир не сможет укрыть тебя от моего гнева.

С прежним холодком в лице она вскинула подбородок:

— Нет, старик. Это не я жила, скрываясь от мира.

Ферус скрипнул зубами. Перевел взгляд на Гримма и кивнул.

Гримм сопроводил Кэвендиш из кабины на палубу, где в точности исполнил ее пожелание. Две маленькие тележки, тяжело нагруженные самыми разными и, с виду, случайно подобранными вещами покатились вниз по трапу под присмотром пары нанятых грузчиков из местной компании доставки.

Кэвендиш проводила их взглядом, еще раз улыбнулась и разгладила манжеты на рукавах своего платья.

— Капитан Гримм, — промурлыкала она. — Доставьте себе удовольствие, поживите еще немного. Останьтесь на своем корабле. Не пытайтесь увязаться за мной.

— Сделаю все, что потребуется, — уклончиво сказал Гримм. Он отвесил гостье вежливый поклон и получил в ответ довольно рассеянный кивок. После чего мадам Кэвендиш сбежала по трапу и зашагала прочь.

Едва она успела скрыться из виду, Гримм развернулся на каблуках и бодрым шагом промаршировал назад в свою каюту.

— Мастер Ферус, нам следует отправиться с отрядом на берег, чтобы незамедли…

Гримм оборвал себя. Старый эфирреалист лежал на полу, по-младенчески подтянув ноги к груди и обеими руками вцепившись в живот. Он дергался словно в агонии, проливая беззвучные слезы.

— Я не могу, — пробормотал он. — Не смогу, ошибочно, суровый капитан, я не способен на это.

Подойдя к старику, Гримм опустился рядом с ним на колени.

— Мастер Ферус, вы меня слышите?

— Слышу и не так важно, — простонал Ферус в ответ, словно был сокрушен каким-то немыслимым весом. — Я не буду, не про то, ох, мне нужны тринадцать иголок и комок воска. Шляпные булавки, хороший кусок зеленого мела и два тапка на левую ногу.

Гримм несколько раз подряд моргнул. Коллекция старика. Это о ней он лопочет. Но почему?

Очевидно, решил Гримм, по той самой причине, по которой Кэвендиш вынудила Феруса расстаться со своей бесценной коллекцией: должно быть, весь этот пестрый набор странных предметов был для старика чем-то вроде идола или амулета. Потеря сломила Феруса, разорвав его связь с миром. Чудачка находила свою опору в банке мелких кристаллов, и та позволяла ей говорить, — в точности такую же опору, какую мадам Кэвендиш, по-видимому, получала от своей одержимости правилами хорошего тона. Подобное же безумие, кажется, преследовало всякого эфирреалиста, которого Гримму доводилось встречать. Их способности, надо полагать, имели свою высокую цену.

— Чудачка всегда приносила их мне. С идеальной точностью, всякий раз. Теперь же она погружена во тьму, и это я виноват в том, что она там оказалась… — Глаза старика, прояснившись ненадолго, нашарили лицо Гримма. — Вы должны отыскать Чудачку. Вы должны обеспечить ей безопасность.

— Так и будет, — подтвердил Гримм. — Конечно, я отыщу ее.

Ферус хватался за него трясущимися руками. Казалось, он состарился еще на пару десятков лет.

— Обещайте мне, капитан.

Гримм поймал руки старика и сжал их в своих ладонях.

— Все, что в моей власти. Клянусь вам.

Ферус коротко кивнул, и лицо его скривилось в новом приступе боли. Крепко зажмурившись, он начал на бешеной скорости тихонько бормотать что-то себе под нос.

Гримм покачал головой, подсунул под спину старика здоровую руку и с трудом переправил эфирреалиста на свою койку. Затем медленно выпрямился. Вся власть капитана немногого стоила, если не знать, как ее использовать. Весь план Гримма основывался на способности Феруса определить местонахождение врагов и привести туда боевой отряд. Как же им теперь отыскать вражеский десант, выяснить, где держат плененных девушек, и спасти их — не будучи замеченными противником?