Воздушная гавань
Шрифт:
Перед лицом превосходящих вражеских сил успех подобного похода не казался очевидным, — но, судя по реакции Феруса, стоило хотя бы попытаться вызволить из плена девушек, не оставляя их на сомнительную милость мадам Кэвендиш.
Быть может, она действительно способна остановить его, как и говорит. Эфирреалисты творят порой изумительные, потрясающие вещи. Однако полной уверенности в этом нет. Разве Гримм не обязан хотя бы попытаться уничтожить столь могущественного врага своего Копья?
Он сузил глаза. Кроме всего
Рука его легла на рукоять пистолета, и Гримм начал разворачиваться, чтобы тем же плавным движением извлечь свое оружие из потайной кобуры.
— Остановитесь, капитан, — неожиданно резко произнес мастер Ферус. — Не стреляйте.
При этом Ферус даже не шевельнулся на стуле, чем несколько раздосадовал Гримма. Эфирреалисты или нет, эти люди должны, черт подери, бросить в его сторону хотя бы взгляд, чтобы знать, чем он занят.
— Она говорит правду, — очень тихо продолжал Ферус. — Вы не сможете сделать выстрел… и пожалеете, что не мертвы, если попробуете.
Губы Кэвендиш изобразили вдруг широкую улыбку.
Ферус покачал головой.
— Хотелось бы знать, капитан, не окажете ли вы любезность, распорядившись выкатить из моей кабины на палубу пару тележек, за которыми пришла мадам Кэвендиш?
— Сэр! — задохнулся Гримм.
— Припоминаю, копьеарх велел вам оказывать моей экспедиции всяческую поддержку, — все так же тихо заметил Ферус. — Не так ли?
Гримм медленно выдохнул. Потом разжал пальцы, высвобождая пистолетную рукоять, и опустил руку.
— Да, велел.
— Как же это мило с вашей стороны! — объявила Кэвендиш. Она поставила блюдце с чашкой на стол и поднялась, чтобы чинно сложить перед собою руки. — Между прочим, я привела носильщиков. Они ждут рядом, чтобы тащить тележки, Эфферус.
Коротко кивнув, мастер Ферус встал, следуя ее примеру.
— Не будем с этим медлить… — Он подождал, пока Кэвендиш не повернется к двери, чтобы негромко остановить ее: — Сикоракса…
Мадам Кэвендиш застыла, обернулась.
— Если с девочками что-то случится, весь мир не сможет укрыть тебя от моего гнева.
С прежним холодком в лице она вскинула подбородок:
— Нет, старик. Это не я жила, скрываясь от мира.
Ферус скрипнул зубами. Перевел взгляд на Гримма и кивнул.
Гримм сопроводил Кэвендиш из кабины на палубу, где в точности исполнил ее пожелание. Две маленькие тележки, тяжело нагруженные самыми разными и, с виду, случайно подобранными вещами покатились вниз по трапу под присмотром пары нанятых грузчиков из местной компании доставки.
Кэвендиш проводила их взглядом, еще раз улыбнулась и разгладила манжеты на рукавах своего платья.
— Капитан Гримм, — промурлыкала она. — Доставьте себе удовольствие, поживите еще немного. Останьтесь на своем корабле. Не пытайтесь увязаться за мной.
— Сделаю все, что потребуется, — уклончиво сказал Гримм. Он отвесил гостье вежливый поклон и получил в ответ довольно рассеянный кивок.
Едва она успела скрыться из виду, Гримм развернулся на каблуках и бодрым шагом промаршировал назад в свою каюту.
— Мастер Ферус, нам следует отправиться с отрядом на берег, чтобы незамедли…
Гримм оборвал себя. Старый эфирреалист лежал на полу, по-младенчески подтянув ноги к груди и обеими руками вцепившись в живот. Он дергался словно в агонии, проливая беззвучные слезы.
— Я не могу, — пробормотал он. — Не смогу, ошибочно, суровый капитан, я не способен на это.
Подойдя к старику, Гримм опустился рядом с ним на колени.
— Мастер Ферус, вы меня слышите?
— Слышу и не так важно, — простонал Ферус в ответ, словно был сокрушен каким-то немыслимым весом. — Я не буду, не про то, ох, мне нужны тринадцать иголок и комок воска. Шляпные булавки, хороший кусок зеленого мела и два тапка на левую ногу.
Гримм несколько раз подряд моргнул. Коллекция старика. Это о ней он лопочет. Но почему?
Очевидно, решил Гримм, по той самой причине, по которой Кэвендиш вынудила Феруса расстаться со своей бесценной коллекцией: должно быть, весь этот пестрый набор странных предметов был для старика чем-то вроде идола или амулета. Потеря сломила Феруса, разорвав его связь с миром. Чудачка находила свою опору в банке мелких кристаллов, и та позволяла ей говорить, — в точности такую же опору, какую мадам Кэвендиш, по-видимому, получала от своей одержимости правилами хорошего тона. Подобное же безумие, кажется, преследовало всякого эфирреалиста, которого Гримму доводилось встречать. Их способности, надо полагать, имели свою высокую цену.
— Чудачка всегда приносила их мне. С идеальной точностью, всякий раз. Теперь же она погружена во тьму, и это я виноват в том, что она там оказалась… — Глаза старика, прояснившись ненадолго, нашарили лицо Гримма. — Вы должны отыскать Чудачку. Вы должны обеспечить ей безопасность.
— Так и будет, — подтвердил Гримм. — Конечно, я отыщу ее.
Ферус хватался за него трясущимися руками. Казалось, он состарился еще на пару десятков лет.
— Обещайте мне, капитан.
Гримм поймал руки старика и сжал их в своих ладонях.
— Все, что в моей власти. Клянусь вам.
Ферус коротко кивнул, и лицо его скривилось в новом приступе боли. Крепко зажмурившись, он начал на бешеной скорости тихонько бормотать что-то себе под нос.
Гримм покачал головой, подсунул под спину старика здоровую руку и с трудом переправил эфирреалиста на свою койку. Затем медленно выпрямился. Вся власть капитана немногого стоила, если не знать, как ее использовать. Весь план Гримма основывался на способности Феруса определить местонахождение врагов и привести туда боевой отряд. Как же им теперь отыскать вражеский десант, выяснить, где держат плененных девушек, и спасти их — не будучи замеченными противником?