Воздушная гавань
Шрифт:
Это открытие потрясло Роуля. Если Мышонок намерена и дальше обращаться с ним столь бесцеремонно, ей следует позволить сгореть… вот только сама мысль об охваченной огнем девушке спутала Роулю весь его мех.
Недолго думая, кот сердито взревел и в несколько прыжков скрылся в горящем здании.
Глава 57
Майор Эспира стоял, протирая клинок своей сабли белой тряпицей, пока его подчиненные готовились предать огню источник основных богатств этого сверх всякой меры разжиревшего крысиного логова.
Почти со всех сторон не прекращали выть энергетические разряды боевых перчаток: его бойцы удерживали на расстоянии простых жителей Альбиона и редких гвардейцев, сообразивших наконец, что им предстоит смертельная схватка. В этом схожем с крысиным лабиринтом хаббле проживают тысячи альбионцев, и сражение при Храме, пусть и не отняло много времени, оказалось жарким. Силы Авроры заметно сократились, и сейчас под началом у Эспиры осталось не более трех с половиной сотен человек.
К моменту, когда десант вырвется из района складов с заготовленным деревом, их останется еще меньше, — но также справедливо и то, что, действуя стремительно, Эспира сохранит живыми больше своих бойцов. Хоть местные многократно превосходят их числом, десант Авроры хорошо организован и передвигается слаженно, не уподобляясь стаду праздных зевак. Наиболее сложная и опасная часть всей миссии — ожидание — уже завершена. Теперь все сводилось к простому владению приемами ножевого боя, а в них его десантникам не было равных.
Он стоял посреди улицы, сплошь состоявшей из магазинов и мастерских, и пытался не реагировать на присутствие злобной твари Кэвендиш и ее ручного монстра. Воплощение безмолвной, постоянной угрозы, Сарк маячил невдалеке, по обыкновению держась поближе к хозяйке. Боерожденный был ранен и оставлял на камнях кровавые следы, но двигался при этом будто вовсе не замечая того, что под изорванной в клочья одеждой его руки и торс выглядят освежеванными кусками сырого мяса. Женщина держала перед собой книгу — ту единственную книгу, которую они изъяли из Великой Библиотеки, — раскрытую на одной из вступительных страниц, и водила пальцем по строчкам, так упоенно в них вглядываясь, будто стояла в каком-то читальном зале, а не посреди поля битвы, в окружении стонов раненых и умирающих.
— Сержант! — окликнул Эспира. — Сколько еще?
— Уже ставлю взрыватели, сэр, — ответил Чириако.
Кивнув, Эспира продолжил протирать лезвие своей сабли, хотя понимал, что давным-давно очистил клинок от следов крови. Но надо же хоть чем-то себя занять, дожидаясь, пока не наступит время отдать следующий приказ.
Кроме того, в присутствии Кэвендиш и Сарка майор предпочитал держать оружие наготове.
За одним из прилавков неподалеку лежало мертвое тело юноши, который напугал Эспиру, застав его врасплох, — видимо, подмастерье здешнего плотника. Мальчишке наверняка и четырнадцати еще не было… А может, и того меньше. Слепой случай: проснувшись, он неожиданно вскочил со своего тюфяка на полу за прилавком, как раз когда Эспира проходил мимо в полутьме вечерней улицы. Сработала непроизвольная реакция, и Эспира услыхал булькающий крик, забыть который ему уже не удастся, как ни старайся. Теперь скрытое слоем опилок тело ожидало начала пожарища, которому суждено вырвать кишки из толстого брюха наиболее успешного хозяйства во всем Копье Альбион.
Заряды были заложены в небольшие бочонки, которые затем тоже завалили опилками, оставшимися от бесчисленных столяров, плотников и резчиков по дереву, которые трудились в этом районе хаббла Платформа. Взрывчатка в бочонках не была обычным порохом, а представляла собой адскую смесь из жидкого горючего, пороха и особого липкого желе, которое после взрыва намертво прилипало ко всему, чего коснулось, продолжая невероятно жарко гореть. Чаще всего такую смесь использовали для поджога вражеских кораблей в ближнем воздушном бою, и Эспира своими глазами видел жуткие последствия ее применения.
— Как считаете, сержант? — спросил он. — Наши инженеры верно все рассчитали?
— Солнце вот-вот взойдет, — кивая, ответил Чириако. — Восточная сторона башни нагреется и создаст воздушную тягу, что заставит огонь распространяться быстрее. Тот же принцип, что и в дымоходе, только работает вбок. Как только сгорят опоры, весь второй уровень рухнет прямо сюда. Забот у альбионцев будет невпроворот, и мы уйдем незамеченными…
Подбежал капрал десанта с коротким докладом Чириако.
— Майор, — доложил сержант, — заряды на месте, взрыватели будут готовы через шестьдесят секунд.
Эспира старался не думать о тех мужчинах, женщинах и детях, кого он собирался обречь на страшную смерть от огня и удушья. Эта область хаббла была сердцем экономики Платформы, важным стратегическим объектом, — и если альбионцы отвергли мудрость Великих Строителей, понастроив огнеопасных сооружений внутри хаббла, в этом их просчете едва ли стоит обвинять Копье Аврора.
Эспира оглянулся по сторонам — на деревянные здания, деревянные тротуары, деревянные колонны и стропила, сконцентрировавшие больше богатства, чем дюжина любых хабблов его родного Копья. Жадность и тщеславие были слабостью местных жителей, и они же приведут этих несчастных к погибели. Ему оставалось только чиркнуть спичкой.
— Прикажите бойцам строиться и начинать отход малыми группами, — сказал он сержанту. — Передовому отряду стрелять по необходимости, расчищая дорогу, со стандартным чередованием стрелков.
Чириако заранее знал, какие приказы последуют за этим. Кивнув Эспире, он принялся выкрикивать их по мере получения, а затем сам направился проследить за отходом. Послышались первые взрывы, негромкие и разрозненные, когда десантники начали бросать керамические гранаты, наполненные порохом и сернистым пеплом. Густые облака шрапнели и удушающего дыма послужат отличным прикрытием для отхода.
— Мадам Кэвендиш, — произнес Эспира, выдерживая спокойный и учтивый тон голоса. — Прошу меня простить.
Ее глаза, полные холодной ярости, оторвались от страницы, чтобы впиться в его собственные. Один глаз дергался в постоянном тике. Она стояла выпрямившись и явно испытывая боль. Прореха и широко расплывшееся кровавое пятно на корсете платья говорили о ране, полученной в бою с группой напавших на лагерь альбионцев.
Эспира прочистил горло, храня на лице бесстрастное выражение.
— Извините, что прерываю ваши занятия, — продолжил он, — но мы готовы выступать к кораблю, а вся эта область вскоре окажется объятой огнем. Ради вашей собственной безопасности ситуация обязывает меня просить вас сопровождать наш отход.
Кэвендиш на краткий миг прикрыла веки, и, когда она снова распахнула глаза, ее собственное лицо успело принять пресно-благообразное выражение.
— Ну разумеется, полковник.
— Молю вас о прощении, мэм, — сказал Эспира, — но я лишь майор.
Кэвендиш осторожно закрыла книгу, щелкнув застежкой на ее переплете, и блеснула зубами в странной улыбке.