Воздушная гавань
Шрифт:
Роуль чопорно промурчал:
— А ума ей не занимать. Опиши ей мои любимые блюда.
— Роуль, — взмолилась Бриджет. — Так эти вещи не делаются.
Подняв глаза, она обнаружила, что оба Ланкастера откровенно на нее таращатся.
— Вы можете говорить на кошачьем языке? — недоверчиво произнес Бенедикт. — То есть я слышал, как некоторые этим хвастают, но… Вы говорите в точности как коты, и не отличишь!
— Просто он не слышит твоего жуткого акцента, — заметил Роуль.
На это Бриджет закатила плаза, а Бенедикту ответила:
— Да,
— Естественно, нет, — тряхнула головой Гвендолин. — Мать и слышать не хотела…
— Вообще-то это не совсем правда, — вступил Бенедикт, непринужденно обрывая Гвендолин. — У слуг имеется договоренность с несколькими кошками о борьбе с грызунами. Однако мне дали понять, что договор этот очень давний, и с тех пор с котами никто напрямую не общался.
Гвендолин несколько раз хлопнула ресницами.
— Как вышло, что тебе об этом известно, а мне нет?
— Потому что тебе ничего не рассказывают, сестрица, — объяснил Бенедикт. — Быть может, это потому, что ты столько времени проводишь с леди Ланкастер и редко задумываешься, прежде чем что-нибудь брякнуть.
Гвендолин склонила голову на сторону, словно бы в знак признания справедливости этого довода. Затем еще раз моргнула:
— В таком случае, боюсь, я повела себя излишне грубо. Я не представилась вашему компаньону сама и даже не попросила меня представить. Пожалуйста, мисс Тэгвинн, не сочтите за труд, передайте ему мои извинения.
Бриджет внимательно вгляделась в лицо Гвендолин, ожидая, что в ее глазах вот-вот сверкнет искорка насмешки, совсем как в глазах Риджи, но так и не дождалась. Кажется, она не притворялась. Само высокомерие, да еще и помешана на тонкостях этикета, — но вполне искренняя.
— О чем она просит, Мышонок? — поинтересовался Роуль, подаваясь вперед, чтобы по ее примеру внимательно изучить лицо Гвендолин.
— Хочет обменяться именами, — сказала ему Бриджет, на кошачьем. — Человеческими именами, не кошачьими. Ей кажется, она оскорбила тебя, не попросив об этом раньше.
Роуль возмущенно напрягся.
— А она оскорбила?
— Разве что невольно? — прикинула Бриджет. — Не знала, как вести себя при виде кота в окружении людей. Думаю, она просто не желает нанести обиду.
Хвост Роуля хлестнул из стороны в сторону.
— Что сказал бы о ней Хранитель Слова?
Бриджет не сдержала улыбки. Она совершенно точно знала, как отец обошелся бы с мисс Ланкастер.
— Он вел бы себя крайне учтиво и пригласил бы ее выпить чаю.
Роуль мотнул головой. Очень по-человечески: один резкий, решительный кивок.
— Тогда и я обойдусь с ней учтиво. Назови ей мое имя и скажи, что она еще не заслужила себе настоящего кошачьего имени, но совместный завтрак послужит хорошим началом.
Бриджет повернулась к Гвендолин:
— Мисс Ланкастер, перед вами Роуль из клана Тихих Лап, отпрыск вождя клана Мауля.
— Наследник Дома. В точности как ты — своего, сестрица, —
Гвендолин, по-видимому, не без труда нашла в себе силы благосклонно принять это заявление. Она одарила Бенедикта подчеркнуто-бесстрастным взглядом, что заставило юношу усмехнуться.
«А у него, — решила Бриджет, — довольно милая улыбка».
Гвендолин тем временем повернулась назад к Роулю и очень серьезно сказала:
— Добро пожаловать, сэр Роуль, в… человеческую область хаббла Утро. Мне доставит немало радости угостить вас завтраком, если позволите.
Роуль незамедлительно спустился на руки к Бриджет; его громкое мурчание не требовало перевода.
— Очень хорошим началом, — промурлыкал он.
— Да, мисс Ланкастер, — сказала Бриджет. — Приглашение принято.
Глава 6
Роуль наблюдал за глупейшими выходками Мышонка и ее человеческого окружения, гадая, как скоро она попросит его вмешаться и все уладить.
Этой ночью они вновь спали меньше, чем все прочие люди в Гвардии копьеарха; просто смешно, но человек по имени Гвендолин и ее сводный кузен по-прежнему считали, что готовят Мышонка к какому-то подобию сражения. Лучший способ готовиться к драке — подраться. Это и котенку понятно.
Сейчас Бенедикт заставлял Мышонка практиковаться в падениях, что также могло вызвать лишь смех. Зачем кому-то учиться падать? Приземляться нужно на лапы. И все же, опять и опять, Мышонок падала, валясь с ног на спину, — порой сама, порой при помощи Гвендолин или Бенедикта. Поначалу Роуль воспринимал эти занятия с подозрением, думая, что они — лишь удобный предлог для Гвендолин разделаться с самкой-соперницей или для Бенедикта — заявить свое право на спаривание. Впрочем, за несколько дней сделалось ясно, что упражнения эти скорее нелепы, чем злонамеренны, и — поскольку Мышонок не страдала от них сколь-нибудь явным образом — Роуль позволил им продолжаться.
Тратить столько своего времени — и терять ценные часы сна — на эти совершенно напрасные, глупые усилия казалось бессмысленным. Если бы эти люди спросили у Роуля совета, он попытался бы им объяснить.
Затем Бенедикт стал показывать Мышонку, как ловчее повалить своего противника наземь. Но в чем толк учиться подобному трюку, замедлив движения и, очевидно, в полном согласии с самим Бенедиктом? Неужели Мышонок всерьез полагала, что ее враг поведет себя так же?
Усы и мех на боку дали Роулю ощутить легкое движение воздуха поблизости, и он вальяжно повернул ухо в этом направлении. До него донесся шорох, неразличимый для всех, кроме кошек, да к тому же скрытый пыхтением борющихся рядом людей, — и из теней возникла Мирль.