Воздушная гавань
Шрифт:
— Хотелось бы знать, — шепнула Чудачка своей банке, — можем ли мы выбрать другую дорогу? Ту, которая не проложена через этот туннель?
— Едва ли, — сказал Роуль. — Наун хотел, чтобы мы прошли именно здесь. Отказаться — значило бы оспорить его главенство в клане.
— Невезение… — вздохнула Чудачка.
— Пожалуй, вам следует идти справа от меня, — сказала Мышонок эфирреалистке. — Так я смогу поднять руку с перчаткой и не столкнуться с вами в темноте.
Мышонок тоже была напугана (Роуль слышал, как колотится ее сердце), но голос девушки звучал
— О да, она совершенно права, — кивая, заметила Чудачка и подошла, чтобы встать чуть позади Мышонка и правее нее. — Но кому-то из нас стоило бы сказать ей, что я предпочла бы другой туннель… любой другой туннель на всем белом свете… лишь бы не этот.
— Держите свет повыше, если не сложно, — попросила Мышонок. — Чем скорее я разгляжу вероятную угрозу, тем скорее смогу избавить нас от нее.
Чудачка со всей серьезностью подняла полную кристаллов склянку на уровень своего подбородка.
— Спасибо, — поблагодарила Мышонок.
— Пойду первым, — объявил ей Роуль. — Только, прошу, не наступи мне на хвост. Я нахожу это оскорбительным.
— Но я не совершала такой ошибки с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, — с улыбкой возразила Мышонок.
— Тем не менее постарайся, — отрезал Роуль. Решительно дернув хвостом влево и вправо, он направился в темноту. Когда же он сделал несколько шагов по туннелю, позади зашуршала одежда: люди двинулись вслед коту, выдерживая неторопливый, ровный темп.
В туннеле стоял какой-то странный запах, немедленно замеченный Роулем. Так резко и тревожно могла пахнуть только плоть живого существа — уж в этом-то он разбирался, — которое явилось сюда с Поверхности. Запах этот отдавал чем-то дурным и испорченным; этот оттенок Роуль научился связывать с ядовитой, несъедобной добычей, еще когда сам был пушистым маленьким котенком. Получается, в этом туннеле недавно побывало нечто странное и, по всей вероятности, чрезвычайно опасное.
Роуля это огорчало. Никто, разумеется, не обязывал его брать под защиту территорию клана Девяти Когтей, но ему казалось полной нелепостью, что некая тварь потратила столько трудов, высоко забравшись на Копье с самой Поверхности, — для того лишь, чтобы в процессе охоты на нее подтвердить свою полную бесполезность как источника пищи. Роуль считал в высшей степени грубым и почти оскорбительным, что коту может быть отказано в победном пиршестве после успешного завершения охоты.
— Впереди, — прошептала Чудачка. — Там что-то есть. На потолке.
Потребовалось сделать еще четыре десятка шагов (людям — несколько меньше), прежде чем глаза Роуля смогли различить что-то в почти полной тьме сводов туннели. Потолок располагался, пожалуй, в двух или трех прыжках над их головами и сложен был не из копьекамня, а из обычных пепел-каменных блоков. Заодно с высотой потолков повсюду в хаббле люди, населявшие когда-то Платформу, вполовину сократили высоту своих туннелей, — хотя Роуль не был уверен, что понимает, какие причины подвигли их на подобную глупость. Надо полагать, это было сделано, чтобы наделить верхнюю часть хаббла своей, обособленной вентиляцией.
В потолке Роуль заметил дыру диаметром примерно в длину своего тела, включая хвост. Из дыры протянулись десятки каких-то длинных нитей, чем-то похожие на длинные веревки вокруг корабля Гримма, но сплетенные из другого материала. Движение воздуха в туннеле заставляло их медленно колыхаться. И, шевелясь, они сотней крошечных цветных бликов отражали свет от банки в руках у Чудачки.
Чтобы разглядеть эти нити, Мышонку и Чудачке потребовалось чуть больше времени; в этот момент их шаги замедлились и сбились.
— Что… Что это такое? — выдохнула Мышонок. — Из чего они сделаны, эти веревки?
— Эфиршелк, — шепотом ответила Чудачка.
— Эфиршелковые веревки? — ахнула Мышонок. — Кто бы смог позволить себе подобную роскошь?
— Это вовсе не веревки, — сообщила Чудачка своей банке кристаллов. — Только она об этом не догадывается. Она, наверное, никогда не видела, как выглядит шелк до сбора урожая.
— Урожая? — переспросила Мышонок. И чуть позже со свистом втянула в себя воздух. — Шелкопряды! Ты ведь их имела в виду, правда?
Чудачка молча кивнула, не в состоянии оторвать взгляда от дыры в потолке туннеля.
Бриджет помотала головой, соображая.
— Но они живут только на Поверхности или в туманах. И они не… Чтобы выткать такие канаты, они должны быть гигантами. И, Всевышний Боже, какой сумасшедший рискнет пытаться приручить их? Две тысячи лет подряд какие-то дураки тщились одомашнить их ради шелка, но без результата. Не выжил никто.
— На мой взгляд, людям всегда достанет глупости предпринять новую попытку, — заметил Роуль.
— Ох! — простонала вдруг Чудачка, нетвердо пятясь, словно от какой-то невидимой угрозы. — Берегитесь!
Роуль с недоумением уставился на необычную девушку, и на протяжении нескольких секунд ничего больше не происходило.
Затем наверху раздался жуткий хор высоких щелкающих звуков, и из дыры полезли десятки шелкопрядов, спешившие начать спуск.
Роуль никогда прежде не видел ни единого из этих существ, но слышал старые предания о них и прочих подобных тварях. Он многое знал о шелкопрядах: как они охотятся… и как их убить.
Навскидку он определил, что у неровного отверстия в потолке копошится с полдюжины этих существ, каждое размером в половину самого Роуля. У них было по двенадцать конечностей, расставленных по обе стороны вытянутого, покрытого твердой чешуей тела, что делало их похожими на чересчур подвижных серебристых рыбин. Головы у них, однако, напоминали круглые луковицы с короткими рыльцами, которые обрывались тремя распахнутыми жвалами, сплошь в мелких зазубринах похожих на пилы зубов. Из задней части брюшка тянулись нити шелка — своеобразные страховочные тросы, позволявшие шелкопрядам контролировать скорость спуска.