Воздушный снайпер
Шрифт:
– В воздухе мы все делаем, как надо, - обратился лейтенант к капитану, - а вот на аэродроме теряем людей зря.
– Тут ничего не поделаешь, - с болью в голосе произнес Ильин.
– Нас окружают тридцать батарей, им сразу всем глотку не заткнешь.
– Не все же тридцать обстреливают аэродром. Часть из них бьют по городу, морскому порту, - не сдавался Василий.
– Нужно что-то предпринимать.
Действительно, на полуострове летчикам приходилось думать не только о разнообразии в тактике применения своего оружия. Прежде чем подняться в воздух, они ломали
– Надо просить помощи у артиллеристов, - предложил Бискуп.
– Товарищ командир, - повернулся он к Ильину, - звоните начальнику артиллерии генералу Дмитриеву.
– Правильно, - поддержал Голубев.
Ильин тут же крутнул рукоятку телефона, снял трубку.
– Девушка, соедините меня с тридцать вторым, - попросил он телефонистку, а когда на другом конце провода отозвались, продолжил: - Товарищ генерал, говорит Ильин. Хотелось бы срочно уточнить ряд вопросов о взаимодействии. Пришлите, пожалуйста, к нам своего представителя. Да, лучше сейчас...
Командный пункт артиллерии береговой обороны, как и все на крохотном полуострове, располагался вблизи аэродрома. Летчики и артиллеристы часто гостили друг у друга. В сущности, они решали одни и те же задачи, Не прошло десяти минут, как в блиндаже появился артиллерист с двумя шпалами в петлицах. Пожав руку Ильину, Бискупу и кивнув приветливо остальным летчикам, он с улыбкой сказал:
– Над чем маракуете, властелины неба?
– Как обмануть противника, - за всех ответил Бискуп.
– И что же придумали?
– спросил майор.
– Хотим вот вместе с вами поразмыслить, - сказал Ильин.
Артиллерист уточнил:
– Что от нас требуется?
Ильин придвинул стул. Майор сел. Показав на карту, командир авиагруппы начал:
– Сильно мешает работать вражеская артиллерия. Несем неоправданные потери. Сегодня при посадке трагически погиб летчик. Были бы и еще жертвы, если б лейтенант Голубев не нашел выход.
– Ильин благодарно взглянул на Василия и продолжал: - Но в другой раз такой маневр может и не принести успеха. Хорошо бы вам в оговоренное время подавлять огонь вражеских батарей.
– Так и делаем, - заявил артиллерист и, достав из папки свою карту, разложил ее на столе поверх лежавшей полетной; вся она была исчеркана синими линиями и кружочками, исписана черными цифрами.
– Не совсем так, - возразил Ильин.
– Вы открываете ответную стрельбу, когда противник уже успевает вспахать нам все летное поле. А мы предлагаем вам первыми начинать огневой налет перед вылетом и посадкой, чтобы отвлечь огонь врага на себя.
– По-ни-маю, - протянул майор, - места расположения стреляющих по аэродрому батарей нам в основном известны. Тут другой вопрос, когда надо открывать огонь? Ведь вы все время летаете?
В глазах Ильина засветились искорки.
– Это только так кажется, - произнес он.
– Если наши самолеты в воздухе - вам ничего делать не надо. Подавлять огонь требуется лишь в периоды взлета и посадки истребителей. А они длятся считанные минуты. Самолетов мало, вы это знаете. Так мы с вами не только сохраним летный состав, но убережем и аэродромную команду, которая выравнивает полосу под обстрелом.
– Тогда все дело в обмене своевременно оговоренными сигналами, - заключил артиллерист.
– Мы протянем между нашими командными пунктами телефонную линию и будем вас предупреждать о начале работы, - подытожил Ильин под одобрительные голоса находящихся в блиндаже летчиков.
– Вашу просьбу доложу генералу, - сказал, вставая, майор.
– Думаю, возражений не будет.
– Тогда на сегодня закончим.
– Ильин положил на стол обе ладони, налегая на него широкой грудью, встал.
– Утром и начинаем с вами работать, как условились.
Артиллерист ушел.
Капитан Ильин подробно уточнил план предстоящих действий. По сути, это вылилось в настоящую предварительную подготовку к полетам. В заключение командир спросил:
– Все ли ясно?
– Все, - дружно подтвердили собравшиеся. Летчики встали, чтобы разойтись. Но капитан Бискуп поднял руку.
– Одну минуту, - остановил он поднявшихся.
– Хочу сообщить одну новость, неприятную, к сожалению.
– Капитан подождал, когда установится тишина, и продолжил: - Связь с Ленинградом у нас ненадежная, корабли приходят редко. С Моонзундских островов к нам эвакуируются тысячи бойцов. Командование базы приняло решение вторично сократить продовольственные пайки. Прошу понимать это как временную и вынужденную меру.
Бискуп смотрел на боевых побратимов. Его известие они восприняли спокойно. Раздался только один вопрос:
– На сколько же сокращается паек?
– Хлеба - до пятисот граммов, ну и остальные продукты соответственно, - ответил капитан.
Василий вспомнил, что он видел в Ленинграде перед отлетом на Ханко. Истощенные голодом и холодом, люди трудились и боролись самоотверженно. Во всем чувствовалась несгибаемая воля ленинградцев к победе.
– Друзья!
– нарушил тишину Голубев.
– В блокадном городе люди получают в несколько раз меньший паек, но держатся стойко. Если бы им дали наш паек, они, наверное, были б самыми счастливыми.
– Верно сказал лейтенант, - оживился Бискуп.
– А мы с вами - дальний форпост Ленинграда.
Он подошел к летчикам, положил руки на их плечи и мягко, по-отечески произнес:
– А теперь нужно хорошенько отдохнуть. Завтра напряженный летный день.
Через минуту блиндаж опустел. Остался лишь всегда находящийся здесь оперативный дежурный.
Голубев, первым поднявшийся в небо, качнул крылом истребителя. Как и было условлено, тотчас же две четверки самолетов взмыли от среза воды на высоту. Группа взлетела под яростный аккомпанемент немецких батарей. Но спасибо нашим артиллеристам: они сдержали слово, начав артиллерийскую дуэль, и огонь врага Ущерба экипажам не причинил.