Воздушный замок (илл. Гозман)
Шрифт:
Тем вечером они расположились на ночлег в развалинах каменной башни. Это было куда лучше, чем стог сена. Можно было развести костер и поесть всякой всячины из волшебных солдатских мешочков, и Абдулла наконец согрелся и обсох. Он воспрял духом.
Солдат тоже воспрянул духом. Он сидел, прислонясь к каменной стене, и любовался на закат, а Шустрик-Быстрик спал рядом с ним в шляпе.
– Я вот чего подумал, – произнес он. – Вам же завтра, если не ошибаюсь, положено желание от этого вашего дымного синего приятеля. Так знаете, какое самое практичное желание? Пожелайте, чтобы вам вернули ковер-самолет. Тогда дело у нас пойдет куда быстрее.
– С той же легкостью мы можем попросить
– Конечно, только теперь-то я понимаю, что за норов у этого джинна, и уверен, что он это желание так наизнанку вывернет, что мало не покажется, – сказал на это солдат. – Я о чем говорю – вы же знаете, как работает этот ковер, и доставите нас в столицу без лишних хлопот…
Звучало это разумно. Тем не менее Абдулла в ответ только буркнул что-то неразборчивое. Это было потому, что из-за солдатских советов Абдулла начинал видеть все в совершенно новом свете. Еще бы солдат не понял, что за норов у этого джинна. Очень в его духе. Он был просто мастер по части того, чтобы заставить других плясать под свою дудку. Единственным существом, которое было способно заставить солдата плясать под свою дудку, была Полночь, а Полночь делала то, чего ей делать не хотелось, только ради Шустрика-Быстрика. Это ставило котенка на самую вершину угнетающей Абдуллу пирамиды. Котенка! А поскольку солдат понял, что за норов у джинна, а джинн очевидным образом находился в иерархии выше Абдуллы, Абдулла оказывался в самом низу. Неудивительно, что ему так тошно! И ему вовсе не стало легче, когда он понял, что с родственниками первой жены его отца дело обстояло совершенно так же.
Поэтому Абдулла и буркнул в ответ солдату что-то неразборчивое, что в Занзибе было бы сочтено вопиющей грубостью, но солдат об этом не знал. Он весело показал на небо:
– Опять прелесть что за закат. Глядите, еще один замок.
Солдат был прав. В небесах кипели желтые озера, и острова, и мысы, и высокая серо-голубая облачная скала с чем-то вроде крепости наверху.
– Это уже другой замок, не тот, что первый, – заметил Абдулла. Он чувствовал, что пришло время самоутвердиться.
– Конечно нет. Одинаковых облаков не бывает, – отозвался солдат.
На следующее утро Абдулла сумел проснуться первым. Рассвет еще вовсю полыхал, когда он вскочил, схватил бутылку с джинном и отнес ее на некоторое расстояние от развалин, где они ночевали.
– Джинн, – позвал он. – Появись!
Из горлышка бутылки поднялся клочок дыма – призрачный и недовольный.
– В чем дело? – спросил он. – Где обычные разговоры про цветы, драгоценности и прочее?
– Ты мне сказал, что этого не любишь. Вот я и перестал, – ответил Абдулла. – Теперь я стал реалистом. И желание, которое я собираюсь загадать, соответствует моему новому мировоззрению.
– А, – отозвался клочок джинна. – Ты хочешь потребовать назад ковер-самолет.
– Вовсе нет, – сказал Абдулла.
Джинн так удивился, что вылез из бутылки целиком и наградил Абдуллу взглядом вытаращенных глаз, которые в рассветных лучах казались плотными, блестящими и вообще почти человеческими.
– Объясню, – продолжал Абдулла. – Итак, Судьба явно решила отложить поиски Цветка-в-Ночи. Это несмотря на тот факт, что Судьба же объявила о своем намерении женить меня на Цветке-в-Ночи. Все мои попытки пойти против Судьбы приводят к тому, что твоими стараниями мои желания никому не приносят добра, а их исполнение обычно увенчивается тем, что за мною гонятся всадники на верблюдах или лошадях. Или солдат заставляет меня потратить желание впустую. Поскольку
– Ты ведешь себя как ребенок, – усмехнулся джинн. – Или как герой. Или, вероятно, как безумец.
– Нет, как реалист, – возразил Абдулла. – В дальнейшем я брошу вызов и тебе – тем, что буду тратить желания так, чтобы от них кому-то где-то было хорошо.
При этих словах джинн сделал гримасу определенно саркастическую:
– И каково же будет твое сегодняшнее желание? Дома сиротам? Зрение слепым? Или просто чтобы все деньги в мире были отняты у богатых и отданы бедным?
– Я подумал, – отвечал Абдулла, – что мог бы – мог бы – пожелать, чтобы те два разбойника, которых ты превратил в жаб, приняли прежнее обличье.
По лицу джинна разлилась злобная радость.
– Ну, мог бы загадать чего похуже. Это я исполню с удовольствием.
– И каково же побочное действие этого желания? – спросил Абдулла.
– Да ничего особенного, – сказал джинн. – Просто в настоящий момент в этом оазисе расположился отряд воинов Султана. Султан убежден, что ты находишься где-то в пустыне. Его люди в поисках тебя прочесывают всю округу, но я уверен, что время на двух разбойников у них найдется – хотя бы для того, чтобы доказать Султану свое рвение.
Абдулла обдумал эти слова.
– А нет ли в пустыне еще кого-то, кто может подвергнуться опасности из-за этих изысканий?
Джинн искоса поглядел на него:
– А тебе и вправду не терпится истратить желание впустую! Там нет никого, кроме нескольких ковроделов и пары-тройки пророков – ну и, конечно, Джамала с его псом…
– А, – сказал Абдулла, – тогда я потрачу желание на Джамала и его пса. Я желаю, чтобы Джамал и его пес были немедленно перенесены туда, где у них будет легкая и изобильная жизнь в качестве… минуточку… в качестве дворцового повара и сторожевой собаки в ближайшем к Занзибу королевском дворце.
– Да уж, твоими стараниями это желание наизнанку не вывернешь, – уныло протянул джинн.
– К этому я и стремлюсь, – отвечал Абдулла. – Если мне удастся добиться того, чтобы ни одно из моих желаний не получалось обратить во зло, это будет большим облегчением.
– Можешь загадать соответствующее желание, – подсказал джинн.
Прозвучало это так печально, что Абдулла сразу понял, к чему джинн клонит. Бедняга хочет освободиться от заклятья, которое привязывает его к бутылке. Тем проще будет бросить на ветер очередное желание, рассудил Абдулла, только сначала надо добиться, чтобы благодарность джинна была достаточно глубока и он, освободившись, по доброй воле помог Абдулле разыскать Цветок-в-Ночи. Учитывая характер данного конкретного джинна, это представлялось маловероятным. А если Абдулла немедленно освободит джинна, то от вызова Судьбе придется отказаться, а этого он делать не собирался.
– Обдумаю это желание позже, – сказал он. – Сегодняшнее мое желание касается Джамала и его пса. Оказались ли они в безопасности?
– Да, – обиженно ответил джинн. При взгляде на его дымное лицо и на то, как он исчез в бутылке, Абдулле пришла в голову тревожная мысль, что джинн умудрился вывернуть наизнанку и это желание, но как именно, разумеется, было неизвестно.
Абдулла оглянулся и обнаружил, что на него смотрит солдат. Он не имел представления о том, сколько солдату удалось подслушать, но изготовился к спору.