Вождь чернокожих
Шрифт:
Первым очнулся я, и изготовившись, с силой метнул своё кривое копьё ему в пасть. С глазомером, у меня было всё в порядке, (вот, что значит уметь порошки мерить на аптекарских весах), и свежий чистый воздух. И копьё, дико вращаясь вокруг своей оси в воздухе, по совершенно дикой траектории, всё-таки смогло залететь крокодилу в пасть.
Подавившись им и осознав, какую непростительную ошибку он совершил, крокодил развернулся и попытался сбежать, обратно в свой вонючий закаканый водоём.
— В атаку, бей его!
И мы все бросились на крокодила. Несчастный не успел ни сбежать, ни даже
Череп немножко хрустнул, шипы акации проникли ему в мозг, и крокодил издох. Как потом оказалось, к моему великому сожалению, хрустнул не его череп, а моё копьё. И крокодил зараза, сразу не издох, а ещё изрядно нас помучил, сражаясь за свою крокодилью шкуру.
Но я, успел заметить его хитрый взгляд, смотревший на меня исподтишка, и правильно расценив его, не дал захватить себя врасплох ударив своим мачете. Острое лезвие, всё-таки пробило его череп и проткнуло его мозг, словно сварливая жена своим визгом, мозг своему мужу.
— Победа! И триста килограмм, нежного диетического мяса, были предоставлены всему племени. А ещё крепкая кожа крокодила, его острые зубки, которые пошли на стрелы и страшная голова, мозг которой высосала Мапуту. Ну, после его приготовления конечно.
Мы ещё долго, после этого искали Мапуту, от страха забившуюся в заросли слоновьей травы, но запах нежного жареного крокодильего мяса, доплыл и до неё, и она выползла из зарослей с повинной, и как я уже говорил, с истинно женской коварностью и мстительностью, высосала весь мозг у жареного крокодила.
Оценив её способности, я решил её назначить смотрящей за моей хижиной, а также бессменным организатором моего питания и охранения ночью. Её визгливый голос, мог перекрывать гнусное хихиканье целой стаи гиен, когда она орала.
Так что, у старухи были скрытые достоинства, для меня очень выгодные. Кроме этого, она теперь была предана мне лично, и я мог, хоть иногда спокойно расслабиться и заснуть в своей новой, и безусловно комфортной, по сравнению с другими хижине.
Хотя в этом, были и недостатки. Как только организм начал получать в основном животную пищу, а не растительную, он тут же стал мне подавать недвусмысленные сигналы, о желании размножаться, которые я, как мог гасил. Но против природы не попрёшь, и женщину мне хотелось всё сильнее и сильнее, но что-то достойных, в деревне не находилось, а остальные были слишком молоды, для такого дела.
Наконец, проблема стала колом и в прямом и переносном смысле. Так как утром, ещё не до конца проснувшись, и ещё не отойдя от своих сладких эротических снов, я вышел в туалет… и чуть не проткнул старуху, своим естеством. Она как раз в это время уже готовила завтрак.
— Охо-хо-хо, раскудахталась та и смылась. Отлив избыток жидкости и снова натянув на своё тело набедренную повязку, я посмеялся над собой и отправился делать дела, так и не позавтракав.
Но Мапута, не была бы Мапутой, если бы не стала помогать решать проблемы своему вождю. И когда я пришёл ночевать в свою хижину, там меня уже ждали, робко поглядывая на меня, две женщины, не самой приятной наружности, но и не отстой совсем уж.
Пришлось
С утра, голова была ясной и в ней даже появилось несколько здравых мыслей, которые я и пошёл реализовывать, провожаемый одобрительным взглядом Мапуты. Судя по её взгляду, женщины поделились с ней впечатлениями и те оказались благоприятными, с приставкой — очень.
Дела мне предстояли разные, хорошие и безобразные. Надо было делать запасы продовольствия и расширять посевы, чтоб не сдохнуть с голоду, когда придёт засуха. А ещё, старший вождь, забирал себе воинов и продовольствие, громко называя это излишками, оставляя нам только минимум. И срок, когда его воины пожалуют к нам, неумолимо приближался.
А мои, чёрные лоботрясы, толком и воевать не умели, хотя я их ежедневно гонял, да и работать отправлял на наши плантации. "Работайте негры, солнце ещё высоко". Всякие возмущения я давил на корню, показывая личным примером, что надо ежедневно работать и тренироваться. Не всем это нравилось, точнее это не нравилось никому.
Через несколько дней сбежала ещё парочка негров, и я догадывался, к кому. Сейчас, у меня оставалось не больше восьмидесяти поданных и то в основном женщины, дети и старики. Воинов, осталось всего восемь. Девятый сбежал.
Глава 3 Чёрные будни
А ещё, природа посмотрела на нас своим недовольным взглядом и направила к деревне старого льва, выгнанного из прайда более молодым и сильным. Лев, хоть и был старым и наверно больным, но это для львов он был старым, а для нас, очень даже ещё ничего, особенно, когда он сожрал старика и ребятёнка, решившего поискать что-нибудь вкусного в зарослях слоновьей травы.
Старика хватились поздно, а вот дитё, почти сразу же, потому что, он там был не один, а ещё с кучей таких же голожопых детей. В деревне, поднялся страшный гвалт. Старый лев, это опасно и он мог постепенно съесть всю деревню.
Несмотря на свою врождённую бестолковость, все негры понимали это. Решимость отстоять свои жизни, мною приветствовалась. И я решил воспользоваться этим случаем, чтобы сплотить разнородное племя и заодно обезопасить себя от их гнева, из-за постоянного труда к которому я их принуждал.
Женщины получили команду вязать огромную сеть, все боеспособные мужчины вооружиться. На охоту, собиралось всё племя, за исключением женщин и детей и совсем уж немощных. Хотя таких, скорей всего уже и не было, потому что они быстро погибали, съедаемые крокодилами и прочими гиенами. (Я здесь ни при чём).
Моё копьё погибло в пасти крокодила, череп которого, теперь украшал мою голову в ритуальных плясках. А что, натягиваешь эту хрень на свой череп и ритмично скачешь вокруг костра, всем страшно, и все довольны. Правда, они ещё пели, что-то заунывное, но это не моё, у меня голоса нет. Копьё я себе новое сделал, присобачив наконечник от старого, и такое же кривое, как и предыдущее. Ну, нет тут подходящих деревьев, нет.