Вождь и призрак
Шрифт:
— Да это же партизаны! — Голос Пако.
— Быстрее карабкайся по склону! — Опять голос Линдсея…
Он схватил ее за руку и потащил вверх по горной круче, усеянной валунами. Неожиданно темноту прорезал луч прожектора, который зажгли в одном из средних вагонов. Свет помогал Пако и Линдсею карабкаться по большим валунам все выше и выше. Прожектор выхватил из тьмы группу партизан. Затарахтели автоматы… СТРЕЛЯЛИ ИЗ ПОЕЗДА!
— Среди пассажиров немцы! — ахнула Пако.
Автоматные очереди полоснули по партизанам, освещенным мощным прожектором. Скосив глаза, Линдсей увидел, как партизаны
— Выше, давай выше! — велел Линдсей и поволок Пако дальше, заметив, что она заколебалась.
Возмездие было неумолимым, безжалостным. Партизаны забросали прожектор гранатами, часть гранат попала в гущу пассажиров, теснившихся у подножия горы. Вперемежку с грохотом гранат и тарахтеньем автоматов раздавались вопли раненых, перепуганных мирных граждан.
Не считаясь с тем, что вокруг были югославы, партизаны продолжали стрелять, сражаясь с немцами. Это была настоящая кровавая бойня. Испуганные пассажиры, толкаясь, кинулись бежать, но побежали не в ту сторону, стараясь держаться на свету. Линдсей увидел, как еще несколько гранат мелькнуло в снопе света и, приземлившись, разорвалось в самой гуще людей.
— Да вырубите вы этот проклятый прожектор, дегенераты! — гаркнул Линдсей, обращаясь к невидимым партизанам на верху горы.
— Им нужно перебить всех немцев, — еле слышно выдохнула Пако.
Внезапно наступила тишина, словно командир, притаившийся в темноте, приказал прекратить огонь. Затем раздалось три ружейных выстрела. Линдсей услышал в зловещей тишине звон разбивающегося стекла. Свет померк, а в следующий миг и вовсе погас.
— Слава Богу! — Линдсей был в ужасе. — И это, по-твоему, война? Может, это четники орудуют?
Они остановились, не добежав одной трети до вершины, их ноги так болели, что Пако и Линдсей были не в силах сделать ни шагу. Однако, как ни странно, оба до сих пор держали свои саквояжи. Линдсей решил остановиться, потому что большие валуны, располагавшиеся полукругом, служили им неплохим прикрытием.
— Нет, — помотала головой Пако. — Это партизаны. Четники в сговоре с немцами.
— Но это же бойня! Ты видела крестьян? Одной женщине оторвало руку…
— Да, нам приходится сражаться в таких условиях.
— А потом спустя годы мы услышим россказни о бравых партизанах, которые ушли в горы… Ну а о таких безобразиях, как это, никто и не заикнется. Все будет шито-крыто на ваших вонючих Балканах.
— Дурак!..
Пако с размаху влепила ему свободной рукой пощечину. Он не остался в долгу и тоже ударил ее. И довольно сильно.
— У вас тут на Балканах женщины, наверно, только такой язык понимают. Давай, живо дуй вверх!..
Реакция Пако была неожиданной. Линдсей думал, что она заорет на него, будет ругаться, но Пако спокойно пошла за ним по горной круче. Снизу, из бездонной пропасти, до них донесся звук выстрела. Партизаны приканчивали раненых немцев, понял Линдсей. Затем раздался ружейный треск чуть ли не у них над ухом. И тут же в ответ прилетела граната, которая упала всего в нескольких ярдах от Линдсея. Взрыв был подобен взрыву бомбы. Линдсей потерял сознание.
— Он контужен.
Незнакомый голос выговаривал английские слова очень тщательно, как бывает, когда человек хорошо владеет иностранным языком, но говорит на нем редко. Неясный силуэт становился постепенно отчетливей; мужчина придвинулся поближе и склонился над Линдсеем. Все вдруг приобрело четкие контуры.
Линдсей полулежал на земле, его прислонили к валуну, покрытому чем-то вроде сложенного в несколько раз одеяла. Пако сидела возле него на корточках и внимательно вглядывалась в его лицо.
— Линдсей, — тихо позвала она, — ты меня понимаешь? Хорошо. Это доктор Мачек. Настоящий доктор…
— Она хочет сказать, — с усмешкой на лице вмешался Мачек, — что я лечил людей и в мирное время, так что знаю свое дело. Вам нужно как следует отдохнуть…
Ему, вероятно, было лет сорок; черноволосый и темноглазый, с аккуратно подстриженными усиками, как у военных, он обладал почти гипнотическим взглядом. При свете фонаря, поставленного на землю, Линдсею было видно, что Мачек одет частично в крестьянскую одежду, а частично в армейскую форму. Однако он все же умудрялся содержать свой нелепый костюм в чистоте, чего явно не делали его соотечественники…
— Еще один немец? Так… и этого в расход!
Голос, говоривший на сербохорватском языке (Линдсей не понял ни слова), звучал властно и решительно. За Мачеком в луче света показался гигантский силуэт мужчины… и этот гигант с густой черной гривой волос держал в правой руке пистолет.
Затрепетав от ужаса, Линдсей увидел, что двое партизан тащат его знакомого, который каким-то чудом сохранил горделивую осанку, хотя руки у него были связаны за спиной и он едва не падал с ног от усталости. Майор Густав Гартман… Линдсей заметил на его лбу кровь. Жесты гиганта с пистолетом говорили лучше всяких слов…
— Ради Бога, останови его! Это майор Гартман, из абвера! — воскликнул Линдсей, обращаясь к Пако. У него было ощущение, что он может в любой момент потерять сознание, но все же он сообразил, что надо сказать. — Я сумею убедить майора сообщить вам очень ценные сведения…
— Хелич! Оставь его! — Пако резко вскочила и в упор посмотрела на обернувшегося командира партизан.
— Я знаю, что говорю, — продолжала она. — Он из абвера…
— Он — немец…
— Хелич… — в тусклом свете появился маленький круглолицый человечек. Это был Влатко Йованович. — Пако заслужила право вступиться за пленного…
— Отряд возглавляю я! — Хелич снова поднял пистолет. — У тебя нет никаких прав. И у Пако тоже. Права есть только у меня…
— Тогда решим этот спор, как у нас принято…
Влатко вытащил нож с изогнутым, длинным лезвием. Линдсей изо всех сил старался не потерять сознание. Мужество толстячка его просто изумило. Пако же пришла в неистовство: подступив к великану почти вплотную, она сверкнула на него глазами.
— Ах ты, начетчик! Я убила сегодня столько немцев… А тебе главное — отличиться перед Тито… Как ты смеешь говорить, что у меня нет прав? А кто повел отряд в глубь Третьего рейха, чтобы вызволить англичанина? Кто несколько часов обедал с полковником СС в центре Мюнхена, чтобы раздобыть разрешение на проезд?