Вождь окасов
Шрифт:
Люди, которые привели шпиона и во время этого разговора оставались неподвижны, подошли к нему по знаку дона Грегорио, снова завязали ему глаза и увели.
– Изменник это или нет? – сказал дон Грегорио, прислушиваясь к топоту удалявшихся лошадей.
– Мы обязаны предполагать это, – ответил Король Мрака.
Друзья вместо того чтобы отдохнуть, долго разговаривали между собой о том, какие им нужно было принять меры предосторожности.
Между тем, дона Педро отвезли до Сантьяго. У ворот проводники оставили его и исчезли, каждый в противоположную сторону. Как только шпион остался
– Гм! – сказал он со зловещей улыбкой, ощупывая правой рукой кошелек, данный ему доном Грегорио. – Очень недурно получить двадцать золотых унций! Посмотрим теперь, будет ли генерал Бустаменте Щедр так же, как его враги, а известия, которые я везу ему, важны; постараемся, чтобы он хорошо заплатил за них!
Осмотревшись вокруг, чтобы найти дорогу, он рысью направился к дворцу Бустаменте, бормоча:
– Ба! Времена нынче тяжелые! Если не употреблять некоторой ловкости, право, не было бы средств прилично воспитать свое семейство!
Это размышление сопровождалось гримасой, выражение которой заставило бы дона Тадео призадуматься, увидь он ее.
ГЛАВА XIII
Любовь
На другой день на рассвете французы проснулись. День обещал быть великолепным. На небе не было ни облачка. Утренний ветерок освежал воздух и приглашал к прогулке.
Молодые люди, совершенно оправившись от усталости, наскоро оделись.
Ферма, которую они еще не успели рассмотреть накануне, поражала своей огромностью; обширные строения были окружены обработанными полями. Работники на полудиких лошадях выгоняли скот на искусственные луга; другие вели лошадей на водопой. На дворе управляющий наблюдал, как женщины и дети доили коров. Словом, это жилище, показавшееся им таким печальным и мрачным ночью, приняло при дневном свете совершенно другой вид, на который приятно было смотреть. Крики работников смешивались с мычанием скота, лаем собак, пением петухов и составляли тот мелодический шум, который слышится только в деревне и радует сердце.
Мы хотим здесь отдать справедливость Чилийской республике; она одна из всех стран Южной Америки, в которой поняли, что богатство страны состоит не в количестве ее рудников, а в развитии земледелия. Впрочем, эта страна обладает богатыми месторождениями, золотыми, серебряными и драгоценных камней, которые разрабатывает, но ставит их на второй план, сосредотачивая всю свою деятельность на земледелии. Чили – государство еще очень молодое. Промышленность и искусства находятся здесь еще в зародыше; но фермы многочисленны, поля хорошо обработаны, и мы не сомневаемся, что эта страна, благодаря системе труда, скоро сделается житницей других американских государств, которых уже снабжает вином и пшеницей, начиная от мыса Горна вплоть до Калифорнии.
За фермой простирался ухоженный сад, в котором померанцевые, гранатовые и лимонные деревья росли между лип, яблонь, слив и разных других деревьев Европы.
Луи был приятно изумлен при виде этого сада с тенистыми аллеями, в котором тысячи птиц с ярким опереньем весело щебетали под густыми боскетами из жасминов и жимолости.
Пока Валентин вместе с Цезарем
Молодой человек ходил задумчиво по аллеям, машинально обрывая лепестки розы, которую сорвал. Луи провел таким образом более часа, как вдруг между деревьями, в нескольких шагах от него послышался легкий шорох. Он поднял голову и успел заметить конец белого газового платья, мелькнувшего между деревьями, но не мог рассмотреть женщину, которая быстро скользила по траве, омоченной росой, как белый призрак. При этом таинственном видении сердце молодого человека забилось сильнее; он остановился задрожав; он был так поражен, что прислонился к дереву, чтобы не упасть.
«Что происходит со мной, – спрашивал он себя, отирая лоб, на котором выступил холодный пот. – Я помешался! Везде она представляется мне! Боже мой! Я люблю ее так сильно, что против моей воли, воображение рисует мне ее беспрестанно! Эта молодая девушка, вероятно, та самая, которую мы освободили таким чудесным образом нынешней ночью. Бедное дитя!.. К счастью, она меня не видела, я испугал бы ее... Лучше уйти из сада... В таком состоянии, в каком я нахожусь, я испугаю ее!»
И как всегда случается в подобных обстоятельствах, граф напротив бросился по следам той, которую увидел.
Молодая девушка, приютившись в боскете, как колибри на своем ложе из мха, с бледным лицом и потупив глаза в землю, печально и задумчиво слушала веселое пение птичек.
Вдруг легкий шум заставил ее вздрогнуть и поднять голову. Граф стоял перед ней. Молодая девушка вскрикнула и хотела бежать.
– Дон Луи! – прошептала она.
Она узнала его. Молодой человек упал перед ней на колени.
– О! – вскричал он голосом, дрожащим от волнения и с выражением горячей мольбы. – Из жалости останьтесь, сеньорита.
– Дон Луи! – повторила она, уже оправившись и выказывая самое полное равнодушие.
Молодые девушки, даже самые невинные, обладают в высочайшей степени дарованием скрывать свои чувства и не обнаруживать испытываемого ими волнения.
– Да, это я, сеньорита, – отвечал Луи тоном самой почтительной страсти, – чтобы вас увидеть, я бросил все!
Донна Розарио сделала движение.
– Ради Бога! – продолжал граф. – Позвольте мне еще с минуту полюбоваться вами. О! – прибавил он с нежностью. – Сердце мое угадало вас, прежде чем приметили глаза.
– Кабальеро, – сказала молодая девушка прерывающимся голосом, – я вас не понимаю.
– О! Не бойтесь меня, сеньорита, – перебил он с пылкостью, – мое уважение к вам так же глубоко, как и...
– Но, кабальеро, – сказала она с живостью, – встаньте... что если вас застанут...
– Сеньорита, – возразил Луи, – признание, которое я вам сделаю, требует, чтобы я оставался в этом умоляющем положении.
– Но!..
– Я вас люблю, – сказал он прерывающимся голосом. – Эти слова, которых во Франции я не смел прошептать вам, эти слова, которые всегда звучали в моем сердце... О я не знаю сам, почему сегодня я имею смелость произнести их!