Вожди четвертого рейха
Шрифт:
На него посмотрели четыре удивленных глаза.
– Я бантиком веревочку завязал, - покраснев и сильно засмущавшись, объяснил партайгеноссе.
В подвале раздался грохот и мат. Негр упал головой как раз в то самое ведро. Борман покраснел до кончиков ушей и смущенно посмотрел на Штирлица честными глазами.
– Так, - сказал Штирлиц, засучив рукава подобно члену зондеркоманды СС. Сейчас надо обобщить и в целом решить важный вопрос : Мюллера будем сразу бить или потом?
– Потом, - сказал пастор Шлагг, вытирая вспотевшую лысину.
– Очень жрать хочется.
– А, ну да!
– сказал Штирлиц, оглядываясь
Короткими перебежками между бочками вина Штирлиц и все остальные добрались до импровизированного ресторана и ввалились внутрь. Судя по всему, их там почему-то не ждали. Из пищи имелась только похлебка из полудохлых кроликов, которую партайгеноссе Борман отказался есть. Выпивка отсутствовала совсем. Штирлиц спокойно сел за стол и достал из кармана банку тушенки, откупорил ее и приготовился закусывать. Вошли два белых с кнутами.
– Синьор Франциско, это наши или не наши?
– толстая негритянка с лоснящейся мордой указала пальцем на Штирлица, спокойно разделывавшего банку тушенки.
– Замолкни, старая бочка, - пастор Шлагг совершенно не по-христиански цыкнул на негритянку и принялся молиться очевидно о том, чтобы им не набили морду.
– Это, по-моему, не наши, Януария, - Франциско приготовился набить морду или наложить в штаны.
– Ваши, ваши, - сказал Штирлиц, облизывая вилку. Борман приготовился удалиться через дверь или окно, в зависимости от обстоятельств.
– Гм, Франциско высморкался в первый попавшийся ему предмет и задумался.
– Нет, сказал он после сорока минут напряженного раздумья на тему, когда же очередная получка.
– Нет, Януария, это не наши. Это, наверное, опять притащились за нашей рабыней Изаурой... Я пойду позову вневедомственную охрану.
– И Франциско, напрягши мускулы ног, рванул вон из того, что Штирлиц принял за ресторан. Штирлиц спокойно поднялся и сделал пастору и Борману знак вилкой, означавший, судя по всему, что пора делать ноги.
– Па-апрашу да-акументы, - на пороге стоял пухлый негр с усами в форме милиционера.
– Ты че, мусор?
– пастор достал из-под полы своей сутаны нунчаки и вскоре негр стал издавать жалкие всхлипывания. Стоящий сзади Франциско поспешил удалиться, чтобы остаться при своих зубах.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Мюллер в панамке и кедах полулежал в гамаке, читал прошлогоднюю газету " Комсомольская Правда " и пил чай со смазанными вареньем плюшками. Мюллер не знал, что партайгеноссе Борман успел налить ему солярки вместо варенья, и потому пока испытывал наслаждение во всех отношениях. Перед ним выхаживали полуобнаженные негритянки с приятной для бывшего шефа Гестапо внешностью и мулатки с выдающимися подробностями, с виртуозными визжаниями исполняя стриптиз. Мюллер одной рукой обсасывал ложку, смазанную вареньем, другой держал газету и посматривал на танцующих женщин. Вскоре ему захотелось кое-чего и еще спать.
– Спасибо, девочки, я завтра досмотрю, - Мюллер сполз с гамака и на четвереньках пополз в пикантное заведение, чтобы больше ему ничего не хотелось. Девочки ретировались в женскую раздевалку, куда за ними тотчас же отправился толстый негр.
Проползая мимо кадки с мутантировавшей пальмой, на которой ни с того ни с сего начали расти бутылки со спиртными напитками, Мюллер услышал в ней некоторое шуршание и насторожился. Обычно он не обращал внимание на такие вещи, но негры, залезавшие в кадку в поисках спиртного, шуршали открываемыми бутылками немного не так. Мюллер снял кеды и прислушался. В кустах кто-то сказал "Вот он", и тут же крепкие руки схватили Мюллера за уши и он оказался в самых недрах оторвавшегося от коллектива растения.
– Как вы смеете!
– Мюллер попытался показать, что он сильно недоволен, но до боли знакомый удар палкой по тому месту, по которому положено бить веслом, привел его в состояние безмолвного умиления и ожидания продолжения.
" Штирлиц пришел ... ", - догадался Мюллер, и ему стало очень страшно и захотелось крикнуть, что Штирлиц его опять обижает или нажаловаться Кальтенбрунеру.
" А кто же еще ", - с гордостью подумал Штирлиц, со зловещей улыбкой доставая кастет.
– Ну вот, Мюллер, плюшки кончились, - зловеще сказал Штирлиц, протирая кастет сравнительно чистой тряпочкой. Ради Мюллера он пожертвовал своим носовым платком, постиранным всего лишь зимой сорок второго года.
– Ага, - сказал Мюллер, чувствуя, как намокают его любимые цветастые шорты.
– Ну вот, - сказал Борман, вылезая из-за мощного ствола пальмы, измазанный молоком и с кокосовым орехом в руках. Ему представилась сцена того, как ужасный Зубной Врач вставляет Мюллеру новые зубы, и он восторженно прикусил губу, представляя, какие муки должен испытывать при этом бывший шеф Гестапо.
– Здесь бить будем или за угол заведем? профессионально поинтересовался пастор Шлагг.
– Здесь, - сказал Штирлиц, полируя кастет до хрустального блеска.
– Ребята, не надо, - Мюллер поправил намокшие шорты и, шмыгнув, вытер нос.
– Я же не нарочно...
– И я, - сказал Штирлиц, применяя кастет. Мюллер с выдохом опустился на землю в кадке и выплюнул выбитый передний зуб.
– Вот видиф?
– шепелявя, сказал он.
– Ты мне опять жуб выбил...
– И еще выбью, - сказал Штирлиц, угрожающе придвигаясь ближе.
– Чтоб ты знал, как надо помнить друзей детства.
– Я же помнил, - сказал Мюллер, делая честное лицо.
– Я же не нарофно...
– Я вот тебе дам, - Штирлиц приготовился ударить еще раз, но пастор непроизвольно предотвратил избиение Мюллера, уронив сорванный с пальмы кокосовый орех в форме фляжки с пивом. Он и успокоил разбушевавшегося не в меру Штирлица.
– А что случилось?
– как всегда, ничего не понимая спросил Мюллер.
– Ничего, - сказал Штирлиц на редкость спокойно, потирая возникшую на голове крупную шишку.
– Фтирлиц...
– Мюллеру хотелось сказать Штирлицу что-нибудь приятное.
– Чего?
– Штирлицу не хотелось бить Мюллера, потому что сильно болела голова.
– Профти меня, Фтирлиц...
– Мюллер смущенно стал крутить пальцем правой руки в ладони левой и покраснел.
– Прощаю, - сказал Штирлиц, отбрасывая кастет подальше.
– Пофли, что ли, фтриптиф пошмотрим...
– Мюллер пошел на примирение.
– Стриптиз? А что, можно, - Штирлиц, кряхтя, поднялся и, потирая затылок, отправился вслед за Мюллером.
***
Мюллер переоделся в костюм обергруппенфюрера СС и сидел в роскошном кресле, поигрывая повязкой со свастикой. Они вдвоем с Борманом предавались воспоминаниям, только Мюллер после выбитого зуба стал немного шепелявить.