Возлюбленная белого хищника
Шрифт:
— Не волнуйся. Я — друг. — Она словно прочитала мои мысли. — Все теперь будет хорошо. Пожалуйста, сделай так, чтобы ребенок не заплакал, иначе мне придется дать ей капли.
Обеспокоенная этой угрозой, я крепче прижала Молли к груди. Не позволю пичкать свою дочь всякой гадостью!
В коридоре камеры работали, но, судя по тому, как смело, не таясь, шла под ними эта волчица в овечьей шкуре, опасности они не представляли. То ли за мониторами никто не следил, то ли камеры показывали то, что было нужно моей спутнице.
Внезапно я почувствовала себя героиней боевика. Каждую секунду мне чудилось,
— На лифте нельзя. Спустимся по лестнице.
Так мы и поступили. Толкнули стеклянную дверь и начали осторожно спускаться по металлическим ступенькам пожарного выхода.
Внизу, у подножия лестницы, нас ждали трое мужчин и среди них Призрак. От удивления я даже затормозила, привалившись к стене.
Зверь, мой вчерашний любовник, смотрел на меня снизу вверх яркими голубыми глазами. Впервые я видела его полностью одетым: черная майка, обтянувшая мускулистый торс, черные военные штаны с карманами, тяжелые армейские ботинки на толстой подошве. Длинные волосы он собрал в низкий хвост и сунул его конец под майку, чтобы не мешал.
— Агвид, — прохрипел Призрак и протянул мне руку, чтобы помочь спуститься. На его шее в районе сонной артерии темнели разводы крови, и я вспомнила, что именно туда ему вживили чип. В то самое место, где сейчас зияла свежая рана.
Сегодня зверь не выглядел пленником, а люди вокруг казались скорее его напарниками, чем тюремщиками, и меня озарило. Все странности, начавшиеся с момента моего пробуждения, обрели смысл. Пазл сложился. Бесчисленные вопросы нашли один исчерпывающий ответ.
Побег.
Люди Призрака каким-то образом внедрились на базу и сейчас помогали ему бежать. И мне — вместе с ним.
Растерянная, я попятилась от протянутой руки.
— Агвид, — нахмурился зверь, заметив мое отступление. — Не бойся. Никто тебя не обидит. Мы выйдем отсюда. Снаружи у меня обширные связи. Эти люди больше не смогут нас достать.
Покачав головой, я поднялась на еще одну ступеньку.
Бежать. Он предлагал мне бежать, думая, что на базе меня удерживают насильно, шантажируя маленькой сестрой. Был уверен, что спасает меня из плена.
Под взглядом искренних голубых глаз я почувствовала себя в ловушке, почувствовала себя запутавшейся в паутине лжи.
Сердцем я рвалась уйти с Призраком, разумом понимала, что должна поднять тревогу и помешать побегу. Только на базе есть лекарства для Молли, только здесь ей могут облегчить боль и остановить эти жуткие судороги, рвущие мою материнскую душу на части.
Что меня ждет, если я уйду со зверем? Действие препарата закончится через месяц, и я перестану пахнуть как его истинная пара. Обман раскроется. Страшно представить реакцию разъяренного тигра на ложь.
Меня убьют.
Или выгонят на улицу.
Я снова останусь один на один со своими проблемами. С головой окунусь в прежний ад.
Что мне делать?
Позволить зверю сбежать без меня?
Поднять шум, чтобы сюда бросились охранники и вернули пленника в клетку?
Рискнуть и довериться
Что?
Что мне делать?
Глава 12
Чем дольше я медлила, тем ярче в голубых глазах разгоралось недоумение.
— Надо спешить, — рука няни опустилась на мое плечо и подтолкнула меня вперед. Вниз. К зверю. К свободе. К неизвестности. — На препирательства нет времени. Либо ты идешь с нами, либо остаешься.
При слове «остаешься» зубы Призрака сжались и по бокам челюсти вздулись желваки. Последний вариант он явно не рассматривал.
Молли, завернутая в конверт из тонкого стеганого одеяльца, закряхтела, готовая разрыдаться и сделать выбор за меня. Услышав это тихое хныканье, мужчины у подножия лестницы напряглись. Их взгляды прикипели к младенцу у меня на руках, и на хмурых лицах отчетливо проступила лихорадочная работа мысли: крик ребенка привлечет ненужное внимание, улизнуть незаметно не получится, придется прорываться наружу с боем. Не надо было обладать сверхспособностями, чтобы понять, о чем думают спутники зверя.
— Капли, — няня за моей спиной завозилась. Судя по шороху ткани, полезла в карман за снотворным.
— Остаюсь, — шепнула я с чувством, будто падаю в пропасть, бросаюсь с головой в омут, теряю опору под ногами. Смотреть на Призрака было страшно, поэтому я отвела взгляд.
А если не отпустит? Если попытается увести с собой насильно?
— Что? Ты… Я, наверное, неправильно тебя понял, — в голосе зверя послышалась растерянность.
Я ощутила на себе напряженный взгляд и под тяжестью этого взгляда низко склонила голову.
— Уходите, а я остаюсь.
Боже, как трудно! И это зудящее чувство, будто я совершаю ошибку. Но разве есть у меня, самозванки, выбор?
— Остаешься? Но почему?!
В смятении Призрак повысил голос, забыв об осторожности, о том, что надо вести себя тихо, и на него тут же зашикали его спутники.
Вопросы. Я знала, что после моих слов вопросы посыплются как из рога изобилия, что свое нежелание покидать базу придется объяснять. А сказать мне будет нечего.
Чувствуя себя загнанной в угол, я коротко посмотрела в сторону зверя. Сильный и гордый мужчина, сейчас он выглядел уязвимым, словно мой отказ заставил его снять броню и обнажить беззащитное нутро. Ни плен, ни пытки электрошоком не смогли его сломить, а мое нежелание бежать вместе подкосило — вот что я увидела на дне дрожащих зрачков, когда наши с Призраком взгляды на секунду встретились. Мои слова ранили без ножа, сорвали с него маску невозмутимости, лишили самообладания. Они были как хлесткая пощечина, как пропущенный удар под дых.
Болезненный излом бровей. Глубокая вертикальная морщинка на лбу. Сжатые в тонкую полоску бескровные губы. Удивление, непонимание. Зверь был передо мной как на ладони, открытый, вывернутый изнанкой наружу, все чувства и эмоции напоказ.
Чувство вины — мой вечный спутник — подняло голову.
Я снова опустила взгляд и уставилась в личико Молли. Прижала ее к себе крепче, будто, взрослая, искала поддержки у такой крохи.
— Агвид, в чем дело? Почему ты не хочешь уйти с нами? — зверь обращался со мной терпеливо, как с ребенком или диким напуганным зверьком. Не подгонял, не раздражался, не пытался надавить. В отличие от других.