Возлюбленная двух оборотней
Шрифт:
Я испугаюсь? Почувствую неприятие? Останусь равнодушна? И чем отличается поцелуй Лекса и того, кто станет моим первым мужчиной.
Рассел улыбнулся в ответ на мое согласие и погладил кончиками пальцев мою щеку, спускаясь на шею и поглаживая уже ее. Я сглотнула, опустив взгляд — смотреть на мужчину было попросту невозможно: я бы сгорела со стыда.
Я прикрыла глаза, стараясь не зажмуриваться, чтобы не оскорбить мужчину своим странным поведением.
И почувствовала поцелуй на щеке. Горячий, жаркий, но всего-то в щеку! Как ребенка!
Я аж ойкнул от неожиданно, распахивая
— Вот тебе и «ой», — передразнил меня мужчина. — Что? Страшно было?
— Н-н-нет, — сказала я.
— А чего заикаешься?
— Неожиданно все было, — искренне сказала я. — Я не ожидала.
— Но не страшно? Не больно? Бояться будешь? — продолжал допытываться Рассел, даже не скрывая смешинок.
— Не буду, — ответила я, чувствуя, как у меня отлегло от сердца. — Наверное.
— Так наверное или не будешь?
— А вы поцелуйте — и я решу, — тихо ответила я.
— Так я уже тебя поцеловал.
— По-настоящему, — еще тише сказала я, склонив голову.
Пальцы Рассела легли мне на подбородок и заставили приподнять голову:
— Девочка, милая, когда разговариваешь, смотри собеседнику в глаза. Если он действительно планирует на тебя надавить или хочет испугать, то когда ты будешь смотреть прямо, ему будет намного труднее это сделать. Хорошо?
— Хорошо, — покорно согласилась я.
И получила второй поцелуй в своей жизни. Мне было интересно, чем поцелуй Рассела отличается от поцелуя Лекса. Ответ было дать слишком уж легко.
Трепетностью. Со мной обращались как с фарфоровой статуэткой: нежно, едва прикасаясь. Рассел, тот, кто показался мне злым богом, оказался богом очень искусным, нежным и трепетным. А еще я поняла, что поцелуи мне безумно нравятся.
Стоило Расселу отстраниться, я приоткрыла глаза, но перед ними все плыло.
— Ну как?
— Хорошо, — ответила я, краснея с ног до головы.
— Не откажешься провести со мной ночь, прекрасная малышка? — спросил Рассел.
Я мотнула головой — изначально этого не планировала.
— Может чего-то хочешь? — уточнил мужчина. — Пожелания?
— А можно… можно Лекс останется в палатке тоже? — спросила я.
Я спросила — и пожалела. Ведь Рассел мог решить, что я его оскорбляю, раз опасаюсь остаться с ним наедине без Лекса. И то, что я распущенная, если уж готова показать себя одновременно двум мужчинам. И…
— Хорошо, — ответил Рассел, погладив меня по волосам.
Нежно и ласково, без какого-либо подтекста. В этом не было ничего необычного: для магов желание прикоснуться к источнику естественно. Ведь даже такая мелочь, говорят, помогала успокоить разбушевавшуюся энергию.
— А у вас… у вас какие-нибудь пожелания будут? — спросила я, желая хоть чем-то отблагодарить оборотней за оказанное понимание и доброжелательное отношение.
— Какие-нибудь? Ну разве что поговорить.
— Эм? — не поняла я. — О чем?
О чем со мной можно поговорить? Явно не о тех книгах, которые я любила читать тайком от отца и мачехи. О чем-то полезном? О секретах лагеря? Тут я ничего не знала, им бы лучше было спросить Анну, она весь лагерь от и до изучила, это
— О тебе, — шепнул мне на ухо Лекс. — Мы ведь ничего о тебе не знаем, кроме твоего имени, юного возраста и того, что ты никогда раньше не была с мужчинами.
— А мы можем рассказать немного о себе, — подмигнул мне Рассел. — Мы не в специализированном на любви заведении, где имеет значение только деньги, удовольствие и успокоение магии.
Я и сама не поняла, как эти мужчины меня, растерянную и не понимающую, зачем мне что-то рассказывать про себя, когда надо выполнить роль источника, разговорили. Каким образом я, сначала робея и отвечая односложно, начала подробно рассказывать про свою жизнь, про то, что мне нравится. Я ведь обо всем рассказала: и об равнодушии отца, и о ненависти со стороны мачехи, и о том, что я ехала в крепость в качестве трофея, и даже о своих страхах! Я теперь приеду в крепость не девственницей, как ко мне будут относиться после такого? Я ведь не Анна, готовая в любой момент броситься в объятия малознакомого мужчины, а после того, как воины крепости узнают мои обстоятельства, то наверняка будут презирать. И добавила, что это грустно, но намного лучше смерти или плена, которые меня ждали бы в том случае, если бы оборотни не спасли нас, так что я им благодарна.
Мужчины же немного рассказали об оборотнях: о том, что живут они не в глухих лесах или старых деревнях, а в уютных небольших городках. Никого не грызут, кроме неразумных животных. И что маги среди них — огромная редкость. Вот они — Рассел и Лекс — единственные такие на весь свой город. И что они давно ищут источник для себя, но все это сложно: у оборотней таких девушек практически нет, а людские девушки их боятся до такой степени, что предпочтут пойти в бордель, нежели к ним.
От более важных вещей мы каким-то образом перешли на всякие забавные мелочи. Например, что любят из еды, куда ходят. Слово за слово — и атмосфера стала легкой-прелегкой, а мужчины не казались далекими и страшными, а представали близкими и понятными.
Поэтому, когда меня опрокинули на импровизированное ложе и улеглись с обеих сторон, я ничего не сказала, лишь улыбнулась в ответ на действие, которое вело к тому самому главному, ради чего я пришла сюда.
Глава 4
Вопреки моим ожиданиям и страхам, никто не начал меня раздевать. Даже приставаний не было. Я лежала на спине, глядя наверх: обычная синяя палатка, сверху подсвеченная магией, чтобы все было видно. Мужчины лежали по бокам, держа меня за руку.
В какой-то момент захотелось захихикать как девчонке. Меня так только в детстве когда-то за руку держали. Приятные воспоминания.
Рассел повернулся на бок и протянул руку к моему лицу, погладив по щеке.
— Красивая, — сказал он. — Ты очень красивая.
— И кожа такая нежная, — пробормотал Лекс, чем заслужил легкую усмешку от Рассела. — А что? Скажешь, что не так?
— Так, все так.
— Шеллия, скажи, а дома тебя как называли? Полным именем или как-то иначе? — поинтересовался Лекс.