Возлюбленная Козаностра
Шрифт:
— Приятно, наконец-то с вами познакомиться. Проходите за стол, — жестом приглашает миссис Хайд. — Что предпочитаете на завтрак? Чай, кофе, яйца пашот, каша, фрукты, всё на столе. Присаживайтесь. Хотите апельсиновый сок, Элис?
— Благодарю, — Реджина передаёт бокал со свежевыжатым соком. — Я выпью кофе и буду пашот.
— Гренки, ржаной хлеб?
Миссис Хайд суетится и проявляет заботу не хуже Брендона. Видимо, гостеприимство у представителей семьи в крови. Она присаживается напротив, и мы приступаем к утренней трапезе. Зоркие глаза женщины с интересом
— Как вы познакомились с моими детьми?
Вот и началась важная глава общения. Я предполагала, что светская леди захочет узнать историю от начала и до конца.
— С Марджери я познакомилась в университете. Некоторое время мы дружили, а после её отчисления пути разошлись. Недавно мы встретились снова. В клинике. Там же я познакомилась с вашими сыновьями в щекотливой ситуации, если можно так сказать.
Я замолкаю, потому что больше нечего добавить к рассказу. Кофе, приготовленный возможно самой миссис Хайд, необыкновенно вкусный, поэтому продолжаю пить его, думая, какой вопрос будет следующим.
— Щекотливая ситуация возникла три недели назад? — уточняет собеседница. Она, конечно, сдержана и учтива, но ей не нравится происходящее в особняке ровно также, как и мне.
— Совершенно верно. Одним вечером, в мою смену в клинику поступил раненый мужчина без документов. Огнестрельное ранение в правое предсердие. Я провела экстренную операцию. Пуля чудом прошла навылет. Прибавьте к этому моменту стремление сделать невозможное и удачное время. Поэтому он выжил.
Миссис Хайд сосредоточенно внимает каждому слову. По её реакции понимаю, что историю она слышит не первый раз, но что-то для неё новое в предоставленной информации. Эмоции она контролирует даже слишком, попутно отслеживает каждый мой жест. Знакомое качество не ускользает от моего внимания. Брендон выдержкой, видимо, в мать пошёл. Тяжело вздохнув, миссис Хайд спрашивает:
— Мардж сама вам предложила вывезти Бэна?
— Да, отчасти.
— Есть что-то ещё? — ведёт она бровью вверх, точно также, как это делает Брендон.
— Покушение в реанимации заставило меня пересмотреть изначальную позицию.
— Не нужно было вас впутывать, но сделанного не вернёшь. Полагаю, вам не нужно объяснять, что всё происходящее должно остаться в кругу семьи.
Основная цель, преследуемая миссис Хайд, озвучена. Тонкий намёк, достиг цели и принят. Вот только есть одно, но.
— Я не член вашей семьи. Верно, миссис Хайд? Так что уготовано мне?
Учитывая рассказ Санни о Бэнджамине воистину есть о чём беспокоиться. Не сомневаюсь, что за вторым сыном стоит семья и, скорее всего, он пособник более влиятельных в голосе — родителей.
— Думаю, мы сможем договориться. Как мать, я безмерно благодарна вам за неоценимый труд. Бэн попал в надёжные руки, хотя поначалу я сомневалась. У меня есть предложение Элис… — звонок телефона отвлёк миссис Хайд. Извиняясь, она спешно направляется из столовой в холл, и я встаю из-за стола, тоже. Только успеваю подняться на третью ступень лестницы и слышу,
— Элиссон! — зовёт она, и я останавливаюсь. Реджина пристально смотрит в глаза и выносит вердикт: — Вам нужно покинуть страну, как можно скорее. Желательно затеряться в Европе, а лучше в Латинской Америке. Подумайте над предложением: до завтра. Все издержки я возьму на себя.
Она выходит из особняка на улицу и явно очень нервничает. Усмехнувшись не радостным мыслям, окончательно убеждаюсь, что основная игра в полную силу проходит за моей спиной.
Когда поднимаюсь на второй этаж, прохожу в комнату Бэна, замеряю давление, отмечаю, что пульс хороший и радуюсь. Он практически здоров, как бык. Осталась одна неделя лечения, а затем Бэну потребуется реабилитация и очень здоровый образ жизни.
До вечера я не встречаюсь больше с Реджиной. Уезжать из страны не вариант, поэтому потихоньку пакую чемодан размышляя в каком направлении лучше отправиться. Ритуальное посещение балкона, ставшее обязательным, не пропускаю. Сегодня хорошая погода, а на ясном небе отчётливо видны знакомые звёзды и кажется, Венера вошла в зенит. Я потеряла счёт времени и погрузилась в иную реальность. Затихшие звуки дома напоминают о позднем часе. Вернувшись в уютный мирок, забираюсь под одеяло и как только голова утопает в подушке, меня клонит сон.
Теснота, возникшая ни откуда заставляет брыкнуть ногой. Что-то давит мне на спину и заставляет повернуться. Тихо ахаю, когда различаю в темноте лицо Брендона. Я тянусь к ночнику и включаю его.
— Погаси свет, пока не сбежались все домочадцы, — просит Брендон морщась оттого, что говорит.
— Что с тобой? Почему, ты здесь? — нажимаю кнопку, обеспокоенно спрашиваю его.
— Пойдём сюда, Элис, — Брендон хлопает по матрасу, отбрасывает в сторону одеяло. — Полежи рядом со мной.
Мне не нравится его голос, и я спешно забираюсь на кровать. Брендон подтягивает ближе к себе, утыкается носом в макушку.
— Ты скучала? — шёпотом интересуется Титан, крепче обнимает за талию.
Да. Я скучала по нему и ждала его возвращения, как жена декабриста. От прямого вопроса, кажущегося интимным, возникает волнение и практически нет сил выразить многогранность эмоций, что раздирают сейчас изнутри. Я накрыла ладонью руку Брендона и сильнее прижалась к нему.
Нечто мокрое, явно липкое ощущается под рукой. Я резко поворачиваюсь к нему лицом и краем глаза замечаю тёмный потёк на плече. Это кровь, и футболка Брендона насквозь ею пропитана.
— Ты ранен? Брендон?
— Не шуми, а то мать живо прибежит.
— Покажи мне, что там? — поднимаю вверх футболку, быстро снимаю её, а Брендон не сопротивляется. Ночник приходится включить, чтобы видеть.
— Кто тебя подрезал, Брендон? — взволнованно спрашиваю и осматриваю порез на руке.
— Не важно. Ты волнуешься? — от его низкого голоса меня в жар бросает.
— Да. Рану надо промыть, у тебя шов сочится. Кто зашивал?
— Сам, но готов тебе довериться. Возьмёшься за нового пациента? — он сжимает зубы от боли.