Возлюбленная
Шрифт:
– Вы были на борту личной барки его величества, и вчера, ближе к вечеру вас доставили на берег, – сказала мисс Фробишер. – Уилл Чиффинч поднял вас по лестнице с черного хода и принес в эту комнату.
Дизайр с большим, чем прежде, недоумением смотрела на женщину.
– Да, да. Мистер Чиффинч. Это паж его величества, самый преданный из всех слуг. Король ценит его за то, что он очень исполнителен и неболтлив.
В этот момент мисс Фробишер выразительно посмотрела на Дизайр своими голубыми глазами. Какая-то лукавая искорка промелькнула в них. Подобный взгляд Дизайр приходилось ловить на себе
Невольно в ее голове появились мысли о том, какие услуги мог оказывать королю его верный паж с черной лестницы.
– А зачем понадобилось доставлять меня во дворец? – снова спросила она.
– Вы были без сознания, моя дорогая. Должно быть, надышались ядовитого дыма.
Дизайр откинулась на подушки и прикрыла глаза. Она перебирала в памяти события, связанные с побегом из Ньюгейта. Но это был хаотичный поток воспоминаний.
Она дошла до того момента, когда Морган вытащил ее из тюремного двора на охваченные пламенем улицы. Она морщила брови, заставляя себя сосредоточиться и вспоминать, что же было дальше. Она вспомнила взрыв и толпу, которая увлекла ее за собой далеко от Моргана. Потом путешествие в фургоне, и, наконец, она оказалась на Тауэр Хилл, увидела короля, ехавшего на коне и глядящего сверху вниз на нее…
Мисс Фробишер, приблизившись к Дизайр, осторожно коснулась рукой ее лба.
– Лоб не такой горячий, как прошлой ночью, – сказала она с довольным видом. – Тогда вы просто пылали от жара.
– Когда у меня была лихорадка, я не говорила… ничего такого? – опасливо спросила ее Дизайр.
– Я слышала, как вы произносили отдельные слова, но почти ничего не разобрала, – ответила женщина. – Но когда доктор попробовал приподнять вас, чтобы вы могли проглотить лекарство, вы начали выкрикивать чье-то имя. По-моему, вы звали какого-то Моргана. А потом крепко заснули.
Дизайр с облегчением вздохнула. Слава Богу, она не наговорила лишнего и не выдала Моргана. Тут она стала думать о нем. Должно быть, он не мог понять, куда она исчезла из-под арки. Теперь он, может быть, уже добрался до Саутуорка и ждет ее там, не находя себе места из-за тревоги. Если бы она могла отправить ему весточку.
С подобными мыслями в голове Дизайр не могла спокойно лежать в постели. Она скинула с себя покрывало и хотела встать.
– Вам еще рано подниматься. Пока еще вы недостаточно окрепли, – сказала мисс Фробишер.
Дизайр уже точно вспомнила и осознала, зачем так упорно пробивалась к королю на Тауэр Хилл. В то же время ее мучили сомнения, не теряет ли она драгоценное время, добиваясь осуществления своего замысла. Ведь Морган по-прежнему в опасности. Она решительно спустила ноги с кровати, но к ней быстро подскочила служанка и остановила ее своей крепкой рукой.
– Вам, должно быть, будет приятно принять теплую ванну перед ужином, – сказала она любезным голосом. – А пока я помогу вам умыться и надеть вон ту ночную рубашку. Как только вы переоденетесь, я больше не буду беспокоить вас. Потом с сочувственным выражением на лице служанка добавила: – К сожалению, вам придется расстаться навсегда с тем бельем, которое было на вас. Оно все перепачкано сажей
«И тюремной грязью», – подумала Дизайр. Она невольно представила себя в этом рваном, грязном платье, с копотью на лице и спутанными волосами перед королем. Как она отважилась приблизиться к нему в таком виде? Но ведь король поймет, что она выглядит так из-за пожара, и вряд ли заподозрит что-то другое.
Если ей представится возможность увидеть его в ближайшее время, она должна предстать перед ним в наилучшем виде. Поэтому она решила, что ей лучше поторопиться.
– Я очень благодарна за вашу предупредительность, я давно мечтаю о ванне, – сказала она мисс Фробишер. – Пожалуй, я могла бы принять ее прямо сейчас.
– Хорошо. Я скажу горничной, чтобы она приготовила ванну.
Вскоре Дизайр уже перешла в соседнюю комнату, где находилась ванна. Она сделала несколько шагов по ступенькам вниз и погрузилась в просторный резервуар, выложенный розовым мрамором. «В такой ванне вполне хватило бы места для двоих», – подумала она, с наслаждением вытянувшись во весь рост. Теплая вода целиком покрыла ее тело. Ощущение блаженства на время отодвинуло все ее заботы.
Из приятного забытья вывел голос Либби, молоденькой бойкой служанки, находившейся в подчинении мисс Фробишер. Либби показывала ей пузырьки с душистыми маслами на мраморной полочке возле ванны – необычайно богатый выбор изысканных благовоний.
– Может быть, вы желаете масло красной гвоздики? Или сандалового дерева? Леди Кастлмейн, например, предпочитает смесь серой амбры, муската и дамасской розы. Это сочетание в большом почете у придворных дам… во всяком случае, сейчас.
После этих слов Либби посмотрела на Дизайр с чуть заметной, но вместе с тем многозначительной улыбкой.
– Я думаю, мне подойдет сандаловое дерево, – сказала Дизайр, удивившись последнему сообщению девушки и еще более – ее улыбке. Но заставила себя не обращать внимания на все, что связано с придворными интригами, поскольку слабо разбиралась в них.
Служанка плеснула масло с экзотическим запахом в ванну и с помощью нежной губки начала тереть Дизайр спину и руки.
– А теперь займемся вашими волосами, мадам. – Она густо намылила спутанные кудри Дизайр. – Какие у вас прекрасные мягкие волосы, – сказала она с восхищением. – После того как я сполосну их лимонным соком и вытру насухо, они заблестят, как атлас. – Вдруг девушка захихикала. – Не хотела бы я сегодня прислуживать леди Кастлмейн. Она в ужасном настроении, настоящая мегера.
– Либби, ты бы лучше выполняла свои прямые обязанности, – строго одернула ее мисс Фробишер. – Немедленно подбери мисс Гилфорд новую одежду.
Женщина сама ополоснула волосы Дизайр, вылив ей на голову несколько кувшинов воды, а потом добавила в воду сок из полдюжины лимонов. Такая роскошь была позволительна дамам из окружения короля.
– Либби что-то сказала о дурном настроении леди Кастлмейн? – спросила Дизайр мисс Фробишер.
Но мисс Фробишер сделала вид, что не расслышала ее вопроса.
– Ох, уж эти легкомысленные молодые горничные. Сколько времени приходится тратить, чтобы научить их правильно вести себя и добросовестно относиться к работе. И все равно они норовят увильнуть от нее.