Возлюбленные-соперники
Шрифт:
— Мы должны точно установить, кого она видела: тебя или другого человека.
— Каким образом? Вы же не собираетесь ее спросить об этом? Мне еще не приходилось встречать женщину, которая обрадовалась бы, узнав, что за ней установлена слежка.
— Не будь идиотом. Я представлю тебя как старого друга — скажем, по имени Том Джонс. Если она видела тебя, я это узнаю по ее реакции.
Устроить это было проще простого. Коутс сказал горничной — а Харриет случайно в это время проходила мимо, — что сосед и его супруга приехали с визитом к хозяину
Как и следовало ожидать, Харриет немедленно сообщила об этом хозяйке, и Белла вошла в библиотеку уже через десять минут.
Герцог и сыщик встали.
Джеймс сразу заметил, что она плакала. Ее чудесные зеленые глаза припухли и покраснели. Он нахмурился.
Ему хотелось подойти к ней, обнять, утешить. Он понимал, что она ждала предложения руки и сердца, но считал брак слишком высокой ценой за обладание желанной женщиной. Уже были женщины, которые стремились выйти за него замуж после того, как он добился успеха в «Линкольнз инн», но он ни одной из них не сделал предложения. Слишком высоко он ценил свою холостяцкую свободу. Брак был необходим для повышения социального статуса и производства потомства. А Джеймс всю жизнь считал себя незаконным сыном герцога, презирал высшее общество и никогда не стремился войти в него. Что же касается детей, он любил их, особенно маленького Филиппа, но не мог представить отцом себя. Возможно, потому, что его собственный отец по большей части не интересовался его жизнью.
Глаза Беллы метнулись от Джеймса к сыщику.
Герцог напрягся, ожидая реакции.
— Это мистер Джонс, мой старый школьный друг.
Белла нахмурилась.
— Школьный друг? А мне сказали, что приехал с визитом сосед.
— Кто сказал? — невинно полюбопытствовал Джеймс.
Белла слегка покраснела, сообразив, что не может назвать свой источник.
Джеймс успел достаточно хорошо ее узнать, чтобы представить ход ее мыслей. Она решила, что Харриет, будучи в весьма преклонных годах, что-то не так поняла или не расслышала.
Но когда она взглянула на Папазяна, в ее глазах не мелькнуло искры узнавания. Не приходилось сомневаться, что она никогда не видела этого человека.
— Ах, я понял, — улыбнулся Джеймс. — Но не стоит верить всему, что болтают слуги.
Белла раздраженно поморщилась и повернулась к сыщику:
— Где вы учились, мистер Смит?
— В Итоне. Мы как раз вспоминали старое доброе время, — легко соврал Папазян.
Она вежливо улыбнулась:
— Прошу прощения, что помешала вам.
Она сделала реверанс. Яркие рыжие и каштановые пряди создавали контраст с бледной кожей шеи.
Джеймс сделал над собой усилие, чтобы прогнать чувственные мысли, и, дождавшись, пока за Беллой закроется дверь, сказал сыщику:
— Она тебя не узнала.
Тот пожал плечами:
— Я же говорил.
Синклер мертв. Тогда кто преследует ее и почему? Или ей показалось?
Много лет она прожила под контролем маниакально ревнивого, психически нестабильного мужа, который постоянно издевался над ней. Джеймс сам вел дело одной женщины, которая в течение десяти лет подвергалась насилию со стороны мужа и в конце концов сорвалась и зарезала его спящего.
Но Белла была другой. Интуиция еще никогда не подводила Джеймса. Каким-то чудесным образом садисту-супругу не удалось сломить ее дух и повредить рассудок.
Она умна, горда и сильна. Она умеет сострадать и заботится о тех, кто от нее зависит. Джеймс хорошо понимал, что такое гордость, ведь именно она помогла ему остаться собой, когда в детстве он оказался совсем один, отвергнутый своей кровной родней. И он восхищался ее трогательной заботой о Харриет.
С рассудком у Беллы Синклер определенно все в порядке. Если она считает, что за ней следят, Джеймс не сомневался, что это правда.
Защемило сердце, стало трудно дышать. Такая физическая реакция была для него незнакомой. Проанализировав свои ощущения, он понял, что это страх. Страх за Беллу.
— Выясни, кто следит за ней и почему, — приказал он.
Глава 15
На следующее утро после ярмарки Белла зашевелилась в постели, только когда раздался негромкий стук в дверь. Вошла Харриет. Поставив поднос с завтраком, она раздвинула шторы и впустила в комнату яркое утреннее солнце. Белла застонала и уткнулась лицом в подушку.
— Ты никогда так много времени не проводила в постели, детка, — сказала Харриет и убрала подушку.
Белла села. У нее опухли глаза, першило в горле. Прошли годы с тех пор, как она позволяла себе так долго плакать. Она давно решила, что лить слезы относительно неудачного брака — себе дороже, и не уронила ни слезинки из-за Роджера.
Но прошлой ночью она рыдала из-за Джеймса.
— Понимаешь, я была так уверена, что он попросит меня стать его женой, а он решил, что я достойна лишь занять место любовницы. Какая же я дура!
Белла знала, что у нее нет опыта взаимоотношений с мужчинами. Она вышла замуж очень рано, и у нее не было лондонского сезона. Зато у Джеймса был богатый опыт общения с женщинами. Она, должно быть, показалась ему неопытной деревенской дурочкой, мечтающей о любви. Да, она позволила себе мечтать и даже на время воскресила детскую фантазию о благородном рыцаре. Странно, но семь лет страданий, выходит, не убили в ней способности и желания мечтать.
С Джеймсом размечтаться не трудно. Он был так весел и беззаботен во время ярмарки и потом, когда показывал ей велосипед. Он назвал ее смелой за то, что она написала и отправила свою статью в «Таймс». Оказалось, что достаточно всего лишь нескольких льстивых слов, сказанных красивым мужчиной, и она уже вообразила себе невесть что.
Глупая девчонка!
— Возможно, ты разыграла свои карты правильно. Герцог не привык, чтобы женщина ему отказывала, — сказала Харриет.
— Хм!
— Поверь мне. Ты не видела его сегодня утром. Он ходит как в воду опущенный и рычит на своего камердинера.
— Хорошо. Все слуги им очарованы. Пусть увидят его истинное лицо, — заявила Белла.
Харриет достала из шкафа амазонку.
— Тебе нужен свежий воздух, детка. Хорошая прогулка пойдет на пользу.
Старая няня помогла ей одеться. Белла нехотя прожевала тост и выпила несколько глотков чаю, после чего отправилась в конюшню.