Возлюбленный враг
Шрифт:
"Да что за бред он несет? Думает, я сейчас заплачу от умиления".
Вальтер притворно тяжко вздохнул:
— Вижу, вам не нравятся мои слова и, возможно, мое вчерашнее поведение произвело на вас отталкивающее впечатление. Но я уже заверил вас, что подобного больше не произойдет. Мы можем быть друзьями. Это нужно мне, вам и Францу.
— Я же здесь просто няня… компаньонка… великовозрастная подружка для Франца в силу моей учительской компетенции, но не более.
На лице генерала застыло выражение самого искреннего сочувствия.
— Я надеюсь, вы скоро
Он знал, кто я и откуда. Нацисты верили во многие странные вещи, собирали древние легенды и артефакты, создали даже секретную организацию по изучению оккультных наук и германо-арийского наследия «Аненербе». Возглавлял ее, вроде бы, сам Гиммлер.
Глядя в спокойные серые глаза Вальтера, я снова и снова задавалась вопросом, почему он не отправляет девушку из будущего в какую-нибудь лабораторию, где из меня будут по капле выжимать все, что я знаю о технологическим прогрессе в будущем. Судя по всему, у Вальтера были на меня личные планы.
Конечно, это связано с его сыном, но не только… Вальтеру нужна я. Не пора ли раскрыть карты и в самом деле спуститься с небес на эту тяжелую и неродную мне землю. Намерения свои на мой счет генерал как нельзя лучше выразил вчерашней ночью.
Теперь день, и на Вальтере снова благообразная маска, но я-то знаю, что он притворяется. Затаился, словно паук в расщелине и окутывает меня своими тенетами все туже и туже, правда, не давая задохнуться, но чтобы и свободно я трепыхаться не могла. Что мне делать? Он смотрит все так же настороженно - изучающе, будто чего-то ждет.
— У вас есть еще пара недель для того, чтобы окончательно привыкнуть к мысли о неизбежном. Я попрошу Грау за вами присматривать, потому что вы на самом деле мне очень дороги. Должен также сообщить, что с Отто у нас доверительные отношения, он рассказывает мне все… все, Ася, вы не ослышались. (Он снова вздохнул, скорбно поджав губы).
И это правильно, потому что каждому человеку бывает нужен мудрый совет и дружеское участие. Нас многое связывает с Грау, с давних лет наши родители тесно общались. Мы уважаем друг друга и делимся полезной информацией. Ведь так и должно быть между старыми друзьями, даже если один из них выше по чину. Вы согласны?
Я вдруг почувствовала, как в душу закрадывается тревога, смутные подозрения, оживают прежние страхи. Почему он так вкрадчиво говорит про Отто? Что именно тот рассказывает Вальтеру обо мне, о нас… И про то, как завершилась ужасная ночь тоже расскажет, о том, как я с чего-то вдруг решила его поцеловать. Нет, только не это!
Не верю, он не может быть таким двоедушным предателем. Тогда почему Вальтер легко отпустил нас вместе, почему не наказал его вчера за дебош, за разбитые зеркала и посуду… А может, это все было подстроено нарочно? Может, Вальтер наговаривает на Отто, желая поссорить нас? Нельзя сбрасывать со счетов и и такой вариант.
Я вспомнила слова Грау... Генерал любит играть с людьми, заставляя их делать то, что ему нужно, манипулировать подчиненными. Какие игры он затеял с нами? Мне нельзя потерпеть поражение - на кону моя жизнь и, возможно, более того - моя совесть.
Фон Гросс сделал новое движение в мою сторону, и я невольно отступила назад, машинально дернув стул за собой так, что снова раздался противный скрежет по паркету. Голос немца понизился до свистящего шепота:
— Мне бесконечно жаль, что ты предвзято относишься ко мне. Вчера я тебя напугал, так чем же загладить вину?
Вальтер задал конкретный вопрос, и я почти мгновенно отрапортовала:
— Разрешите нам снова выехать в город, только пусть на этот раз опять Грау будет за шофера, так привычнее. В прошлый раз Францу очень понравилось в парке, и у меня появились еще идеи, как можно развлечь мальчика. Мы проедемся по магазинам, я хочу сделать покупки. Приятное, так сказать, с полезным.
Я не знала, правильно ли поступаю, предлагая Вальтеру некий компромисс, едва ли не соглашаясь на его условия, позволяя купить ему прощение ценой каких-то мелких уступок мне. Но я очень хотела вырваться из особняка, поговорить с Отто в другом месте, среди дубов и грабов на берегу пруда. Мы можем устроить пикник, Франц будет лишь рад такому приключению.
C досадой наблюдала, как в светлых глазах Вальтера мелькнуло что-то вроде удовлетворения, кажется, этот раунд остался за ним, оттого и ликовал. Еще бы, маленькая, глупенькая Ася не держит зла и готова все простить за возможность покататься по городу на шикарной машине.
— Сегодня я готов выполнить все ваши просьбы, но вы попросили слишком малое, может, что-нибудь еще? Я хочу вас спросить, вы, правда, любите алые розы или тогда за ужином это была лишь бравада в пику мне с вашей стороны?
— Сказать честно, я вообще не люблю розы... и другие цветы тоже не люблю. Не нужно, это совершенно зря.
Вальтер покорно кивнул, а я автоматически улыбнулась в ответ, затем пробормотала, что мне пора к Францу и попятилась к дверям. Там, уже взявшись за ручку, я остановилась и переспросила насчет машины, а получив заверения, что генерал отдаст распоряжение немедленно, убежала наверх.
Щеки у меня горели, сердце стучало с перебоями, казалось, я согласилась на сделку с дьяволом, только пока не отдаю себе отчет в произошедшем. Я была слишком рада возможности побыть наедине с Отто и Францем... Нам хорошо и спокойно втроем.
Уже заходя к мальчику, чтобы обрадовать его новостью о прогулке, я вдруг вспомнила, что не спросила генерала о Берте. Почему она вынуждена была спешно покинуть наш дом? Не слишком расторопно начала убирать осколки или стала дерзить. Вряд ли, она та еще мышка-трусишка. Или же случилось нечто гораздо более плохое... Недаром Ганя смотрит на меня с таким злобным презрением. И мне обязательно нужно узнать причину.
Но все заботы позже, а пока я пытаюсь казаться веселой и бодрой, превозмогая острое желание забиться куда-нибудь в уголок и поспать. Отто был прав, я теперь как сонная муха, впереди длинный скучный день. Может, только маленькое путешествие внесет немного разнообразия.