Возмездие Мары Дайер
Шрифт:
Ты знаешь, почему даже в нынешние дни женщинам советуют кричать «пожар» вместо «насилуют»? Потому что фундаментальная истина человечества в том, что нам легче не вмешиваться.
Независимо от твоих ошибок — а их много, Мара, с такими испытаниями никто больше не столкнется — ты никогда не оставалась вне дела. Когда зло улыбалось тебе, ты отвечала ему тем же.
Кулон, который оставила тебе бабушка, представляет два символа
Каким бы он ни был, со временем ты станешь сильнее и уверенней. Ной тоже, если не будет находиться рядом с тобой. Мы с его мамой всегда надеялись, что он поможет создать лучший мир. И он на это способен, но без тебя.
Хоть я и так знаю, какое решение ты примешь, я не могу воздержаться от последней просьбы. Ты будешь любить Ноя Шоу до смерти, если не отпустишь его. Будь то судьба, вероятность, совпадение или рок, я видел его смерть в тысяче вариаций, в тысяче снов, тысячу ночей. Только ты можешь ее предотвратить.
Если все же наденешь бабушкин кулон, я узнаю о твоем решении. Но, как бы там ни было, мы увидимся снова.
А. Л.
Я закончила читать и подняла голову. Джейми смотрел прямо на меня.
— Что было в твоем?
«Мы с его мамой всегда надеялись, что он поможет создать лучший мир. И он на это способен, но без тебя».
— Всякое, — протянула я. — Обо мне. А в твоем?
— Тоже. Всякое. — Пауза. — Ты веришь ему?
«И он на это способен, но без тебя»
— Не знаю, — солгала я. Мой разум был забит чужими словами и мыслями, воспоминаниями, которых я никогда не переживала — пока что я не могла в них разобраться. — А ты?
— Я хочу ему верить, — сказал Джейми. А затем склонил голову и надел кулон на шею прежде, чем я успела что-либо сказать. Он слабо улыбнулся и пожал плечом.
— Фрики правят миром.
70
Я прождала ровно час, прежде чем последовать за Ноем. Мне хотелось дать ему свободы, но и также рассказать о прочитанном. О том, что я вспомнила. Я хотела узнать, что, по его мнению, нам нужно делать дальше.
Я четко понимала, что нужно делать мне, но для этого не помешало бы набраться храбрости.
Я уже не та девушка, с которой он познакомился однажды. Даже не та, кем была до «Горизонта». Последние события изменили меня, как и то, что я сотворила за это время. Я стала кем-то новым; если я что-то чувствую, то следую по наитию. Если я чего-то хочу, то беру это. Может, для Ноя я не изменилась, но это ни на что не влияет. Он видел фотографии, слышал рассказы, в подробностях
Я любила его. Какие бы мои частички ни были сожжены пережитым опытом и пройденными испытаниями, его они не касались.
Ной был как Плюшевый Кролик. Я буду любить его, пока не отпадут его усы, пока он не посереет и не потеряет форму. Я буду любить его до смерти. И он мне позволит. С радостью.
Я обнаружила его в очередной гостевой спальне. С ним была сумка, которую Стелла забрала из «Горизонта», когда мы покидали морг. Он закончил читать письмо от мамы, но не пошел на мои поиски. Мне было интересно, что она ему сказала, но я не осмелилась спрашивать.
Он не замечал меня, потому я остановилась в проходе.
— Можно войти?
Ной читал что-то, но кивнул, не отрывая взгляда от книги.
— Что читаешь? — спросила я, садясь на кровать. Что бы это ни было, он почти закончил.
— «Исповедь оправданного грешника».
Моя книга. Должно быть, он взял ее с собой в «Горизонт». Я даже не заметила ее в сумке.
— И как, нравится?
— Нет.
— Нет?
— Редактор так и не сказал, зол ли главный герой или его преследует дьявол. Он ничего не раскрыл. — Ной положил книгу на тумбочку. Я подвинулась ближе, пока не почувствовала жар его тела.
Прошлой ночью мы были уставшими и заснули, так и не успев поболтать, а когда я проснулась, к нам пришли Даниэль и Джейми с письмами от Лукуми. Нам нужно было обсудить случившееся вчера и то, что случится завтра, но нужные слова не приходили. Мне хотелось думать лишь о сегодня. О сегодняшней ночи.
Не знаю, верила ли я когда-нибудь, что Ной действительно мертв, но я также не могла полностью поверить, что он жив. Мне было сложно подстроиться под его реальность. Под его глазами были тени, а щеки заросли щетиной. В тусклых лучах солнца из окна за кроватью его волосы отливали золотом. Я не могла оторваться от него. К сожалению, придется.
«А, может, и нет», — подумала я. Нужно столько всего сказать, но ведь это можно сделать и потом? Ной жив. Он рядом. Мы не в смертельной опасности. Просто сидим рядом на кровати. Я хотела потянуться к нему, но мои руки запутались в простыне.
— Я позволил тебе умереть, — сказал парень как бы между делом. — Если тебе любопытно.
Не очень.
— Потому что я тебя попросила.
Он замешкал, прежде чем ответить.
— Ты хочешь умереть?
— Нет. — Это правда. Я бы умерла ради братьев, но не хотела этого. — А ты?
Ответ был мне известен, но я все равно спросила, ведь это он начал тему. Может, он хотел поговорить. Может, нам это нужно.
— Да.
— Почему?
— Я не могу описать это словами. — Его голос был спокойным, лицо каменным, но я знала, каким бесполезным он чувствовал себя под этой маской, каким неправильным и испорченным считал себя. Ною казалось, что он несет ответственность за всех, и его мучило то, что он не спас меня.
Я не знала, что сказать, потому спросила:
— Ты думаешь о своем отце?