Возмездие полнолуния
Шрифт:
Было уже поздно, почти одиннадцать. Но во дворе тусовалась компания ребят. Общаться с ними в мои планы не входило, поэтому я быстро пошла прочь со двора. Однако меня догнал парень, как я поняла, из этой компании. Он схватил меня за локоть.
– Эй, красотка! – развязно начал он. – Куда спешишь?
Парни дружно расхохотались, но не приблизились. Кое-кто из ребят мне был знаком, да вот они, видно, меня не узнали. Но мне это было только на руку.
– Может, выпьешь с нами? – уже мягче спросил парень и попытался заглянуть мне в глаза.
Ярость поднялась изнутри и затуманила разум. Если бы не талисман, я бы, несомненно, обратилась в рысь и тогда парню пришлось бы несладко, как и всей компании. Но талисман не давал мне принять второй облик. Однако ярость не утихала. Я даже говорить не могла, а только рычать. И когда я развернулась с перекошенным от злобы лицом и тихо зарычала, он тут же отпустил меня и попятился.
– Ну ты чего? – охрипшим голосом спросил парень. – Чего ты, а?
– Пошел вон! – грозно проговорила я, наконец взяв себя в руки. – Иначе я за себя не отвечаю.
Видимо, в моем облике, да и в голосе, было что-то такое, что он мгновенно поверил, что эта девушка шутить не будет.
– Психованная! – выкрикнул он и бросился к компании.
Я расхохоталась и отправилась дальше. Во мне поднималась злая сила, мне казалось, что безнаказанно пошалить в ночном городе будет весьма интересно. Я даже на миг забыла, зачем вышла из квартиры. Но когда завернула за угол, то сразу увидела Женю. Он возник в темноте улицы и быстро двинулся ко мне.
– А вот и ты! – злорадно проговорила я.
– Лиля? – изумился он. – Что с тобой?
Он приблизился. Странно, но я действительно не ощущала отвращения. Мало того, Женя показался мне даже красавчиком. И он, видно, почувствовал изменение моей природы. Он схватил меня за плечи, притянул к себе и глубоко заглянул в глаза.
– Дело тут не в вызывающем макияже, – прошептал он. – Ты каким-то образом поменяла натуру! Я чую! Ты уже не рысь? Лиля, что происходит?
И он встряхнул меня. Я расхохоталась. Женя не сводил с меня глаз и ждал, когда я успокоюсь.
– Нет, милый, – тягучим голосом ответила я и чуть не замурлыкала, словно мартовская кошка, – я все еще рысь! Но сейчас – почти черная!
– Черная? – изумился он. – То-то я не чувствую к тебе неприязни. Но как?
– Пусть останется моей тайной! – улыбнулась я. – И это не навсегда, считай это что-то типа эксперимента!
– Но зачем? – более спокойно спросил он.
– Все из-за тебя, милый, – нежно проворковала я и погладила его по ледяной щеке. – Пошли куда-нибудь? Где мы можем спокойно поговорить!
– Хочешь – к тебе? – вкрадчиво спросил он.
– Не поймаешь! – засмеялась я и погрозила ему пальцем. – Приглашения не дождешься!
– Это я что-то не подумал! – ответил Женя и засмеялся. – Тогда хочешь ко мне?
– Домой? – изумилась я. – А родители?
– А их сегодня нет, уехали к тетке на пару дней, – ответил он.
«Надо же, – отметила я про себя, – так ревностно следить за жизнью родных и друзей. А ведь он вампир! По идее уже давно должен потерять интерес к своей прошлой жизни».
– Ты и мысли родителей читаешь? – уточнила я и пошла рядом с ним.
– Стараюсь только отца, – признался Женя. – Мать слишком часто… плачет из-за моего исчезновения. Но она уверена, что я просто решил погулять по миру, найти себя. Ее это утешает. Она истово ждет моего возвращения. Знаешь, я даже и не подозревал, как сильно родители нас любят. Когда был обычным парнем, то не придавал этому никакого значения, да и вообще считал любые проявления чувств телячьими нежностями и старался их избежать.
– Да, я тоже многое переосмыслила, – призналась я и ощутила, как злость в душе тает.
Привнесенная натура черной рыси ушла и уступила место обычным человеческим чувствам. Я вспомнила родителей и с трудом сдержала подступившие слезы. Я тщательно скрывала от них правду, они по-прежнему были уверены, что я живу гражданским браком с Владом.
Когда мы пришли в квартиру к Жене, я уже была взвинчена до предела. А увидев его прежнюю комнату, в которой ничего не менялось еще со школьных лет и в которой мы проводили так много времени, обсуждая музыкальные новинки, помогая друг другу в решении задач, просматривая фильмы или просто болтая ни о чем, едва не разрыдалась. Злоба исчезла, а на ее место пришла какая-то гипертрофированная чувствительность. И я с удивлением, будто со стороны, наблюдала за собой и пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Женя хоть и являлся вампиром, тоже что-то чувствовал. Он уселся на диван и посмотрел на меня довольно беспомощно.
– Так о чем ты хотела поговорить? – после паузы спросил он. – Прости, ничего не предлагаю, ничем не угощаю. Думаю, родители не поймут исчезновения продуктов из холодильника, – добавил он.
– А и не нужно! – улыбнулась я. – Женя! Вот что…
Я замолчала и машинально пошевелила жемчужину языком. И тут же ощутила очередной прилив злобного раздражения.
«Так вот какова была натура Златы! – мелькнула мысль. – Постоянные перепады настроения от крайней раздражительности до слезливой чувствительности. То-то она всегда казалась мне неадекватной. Тяжело приходится черным рысям!»
Я оставила жемчужину в покое, перекатив ее поглубже за щеку. Подошла к Жене и села рядом. Он повернул ко мне мертвенно-бледное лицо. На дне его глаз с сильно расширенными зрачками затаилось страдание. Я взяла его за руки. И, несмотря на ледяной холод, шедший от них, не выпустила, а, наоборот, крепко их сжала.
– Я знакома с Грегом, – медленно начала я, – и его история истинная. Он действительно был вампиром, но сумел стать человеком. Это вовсе не пиар-ход, чтобы привлечь внимание к его сборнику, как можно было бы подумать. Грег старается, чтобы как можно меньше людей знали о его прошлом. Но, сам понимаешь, это невозможно. Особенно сейчас, когда есть инет. Его стихи произвели сильное впечатление на читателей. И сразу все начали копать, кто автор, кто скрывается за псевдонимом Григорий Грег. И я точно знаю, что все это его встревожило. Он уже подготовил следующий сборник к печати, но, как мне сказал, пока раздумывает, а стоит ли вообще публиковать стихи.