Возмездие теленгера
Шрифт:
– Земля слухами полна, – таинственно откликнулся мужик и дружески улыбнулся.
Костя моментально проникся к нему симпатией, однако какое-то шестое чувство заставило его подхватить «плазматрон» и сделать быстрый шаг за сруб колодца. На крыльцо выскочил, судя по всему, сын мужика. В руках у него был охотничий карабин с коротким стволом.
– А ну! – Он вскинул его и прицелился в Костю.
– Вы что, с дуба рухнули? – спросил Костя, не шевелясь.
Не то чтобы он испугался, но и провоцировать никого не хотел. Ведь до этого все шло мирно. Да и чувство у него было такое, что парень не выстрелит.
– Продырявлю башку к едрене-фене! – пригрозил сын мужика.
– Ты что, псих? – осведомился Костя.
– Сейчас узнаем, кто псих!
– Ладно, хватит, Семен! – примирительно сказал мужик, однако, многозначительно глянув на Костю: мол, вот какие у нас аргументы имеются! – Постреляете с дури друг друга. Там еще трое за забором.
Костя самодовольно ухмыльнулся. Он давно заметил, что Чебот по всем правилам тактики залег за изгородью и держал нервного Семена на мушке. Интересно, а где Телепень с Дрюнделем? Неужто по привычке в штаны наложили?
– А чего он приходит сюда, нашу воду пьет? – обиженно спросил Семен.
– Иди в дом! – приказал мужик. – И карабин забери, бестолочь! Мы и так договоримся. Пойдем, нечего торчать на виду у всей деревни. – И повел, сильно прихрамывая, Костю в глубину двора, за хозяйственные постройки, туда, где в нос ударил запах куриного навоза и лошадей. – Здесь нас никто не увидит, – сказал он, и они очутились в большом сарае, где на козлах стоял свежеструганный баркас и пахло опилками, дегтем и краской, а вдоль стен на веревках сушились огромные лещи и щуки – желтые, коричневые, истекающие жиром, и вокруг вились хищные осы.
– Садись. – Он смахнул с топчана стружку и достал из-под верстака бутыль с самогоном. – Давай выпьем по маленькой. Закуска только вишь какая?
Косте показалось, что он проверяет его на крепость духа и на умение пить алкоголь.
– У меня пирожки есть, – сказал он, прислонив к баркасу «плазматрон», и полез в карман.
Пить ему не хотелось. Во рту все еще стоял привкус прежнего самогона. К тому же он не любил пить. Не лез в него самогон, и ничего он с этим поделать не мог.
– Меня зовут дядя Илья, – сказал мужик. – А тебя как?
– Костя.
– Видишь ли, какое дело… – тяжело вздохнул дядя Илья, разливая самогон в кружки. – Если ты их здесь положишь, то нам всем конец. Истребят деревню под корень.
Они выпили. Самогон был чистый как слеза и такой крепкий, что у Кости перехватило дыхание, но он все-таки спросил, когда прокашлялся:
– Почему?
Он решил, что не выдержал экзамен, что настоящие мужчины пьют самогон, не кривясь и не робея, и ему стало стыдно оттого, что он еще раз обмишурился.
– А почему они на вас напали? – в свою очередь спросил дядя Илья, с удовольствием закусывая пирожком и с интересом поглядывая на «плазматрон».
– Ну, потому… – Костя вдруг понял, что не может рассказать своему новому знакомому обо всем, что произошло в деревне за последнее двое суток: ни о «вертолете», ни о ДШК, ни о «плазматронах», доставшихся ценой жизни Косого, а главное, не может рассказать о каймане со шрамом на лице. Это значило раскрыть множество тайн и подвести деревню под монастырь, а врать Костя не хотел, раскусили бы в два счета.
– Во! – Хитрый дядя Илья многозначительно поднял палец в потолок сарая.
Он встал, отрезал огромную пятнистую щуку, бросил ее на верстак и в два счета разделал на куски. Осы обиженно загудели и принялись летать вокруг.
– И я о том же. Ну, убьете вы их здесь. – Он кивнул на «плазматрон». – Штука небось не наша, заморская? А потом другие явятся на бэтээре и сожгут деревню к едрене-фене. Оно нам надо? – И сам же ответил: – Оно нам не надо, и чужие проблемы тоже не нужны.
– Понял, – кивнул Костя, с жадностью доедая второй пирожок и потянувшись за рыбой. – «Время-марь».
– Да, согласен, «время-марь», – живо кивнул дядя Илья и, отмахнувшись от ос, снова поглядел на «плазматрон»: интересно ему было. – Мутное время. Пустое. Русский человек к этому не привык. А что делать? Жить-то надо? – И вдруг сказал: – Они сейчас спрятались у Пановых на мызе.
– А Пановы – это кто? – Костя не стал объяснять, что это такое за оружие – «плазматрон». Пусть у меня тоже тайны останутся, подумал он.
– Это наш бывший начальник полиции.
– Как же быть, дядя Илья? – спросил Костя, то ли под воздействием самогона, то ли от дружеского разговора вдруг расположившись к нему уже вовсе по-дружески.
Полиция, понял он, это серьезно. С ней лучше не связываться, даже с бывшей, потому что она знает всякие ходы и выходы, о которых ты не имеешь ни малейшего понятия.
Дядя Илья глубоко вздохнул, поднялся и снял с гвоздя старый, поношенный мундир железнодорожника со шпалами в петлицах, накинул его на плечи.
– Для чего я здесь сижу?
– Не знаю… – простодушно пожал плечами Костя.
– А я знаю, – таинственно сообщил дядя Илья. – Феликса Дзержинского видел?
– Кого-о?.. – удивился Костя. В деревне у них таких мужиков не было.
Дядя Илья усмехнулся, мол, чего с молодого возьмешь:
– Ну, паровоз? «ФД-20»?
– А-а-а… видел, – все еще ничего не понимая, признался Костя.
– Это мой личный транспорт, – похвастался дядя Илья и гордо выпрямился.