Возмездие
Шрифт:
— Эй, что с тобой?! — Обратился Тугай к подчиненному по-азербайджански, чтобы проклятый медиум не смог понять смысла его слов. — Ты что, не видишь, посторонние в автомобиле?! Работай!
— Иди в сраку, — коротко и ёмко ответили с переднего сиденья так же на чистом азери, отчего глаза олигарха натурально полезли на лоб.
Да что тут происходит?! Его только что послал один из самых надежных и преданных людей! Тот, кому Сафаров неоднократно вверял заботу о своей жизни, как, собственно, и саму эту жизнь. Как?!! Почему?!!
— А ты смешной, — донесся
— Догадываюсь.
Азербайджанец отвечал твердо, старясь придать уверенности своему голосу. Он полагал, что причиной визита стали его попытки отыскать и наказать Секирина за похищение сына, но следующая фраза медиума его действительно удивила.
— Ну и как тебе, мразь такая, спится после того, как ты отдал Вику на растерзание помешанному старику и его банде?
— Я сделал… что? — Глухо переспросил миллиардер, не понимая о каких вообще людях идет речь.
— Вспоминай, Сафаров, вспоминай. Поздний день, твой дом, морщинистый старик, отказавшийся назвать свою фамилию, легкий обмен любезностями, предложение вытащить меня из любой норы. Что-нибудь проясняется в голове?
— Откуда ты…
— Просто знаю, не трать время на вопросы, — небрежно перебил его Секирин, будто он сейчас разговаривал не с одним из богатейших людей СНГ, а с каким-то паршивым бродягой. — И знаю даже то, как ты от неё открестился, развязав старому мудаку руки.
Внезапно во взгляде медиума полыхнула вспышка яростного всепоглощающего гнева. Настолько мощная и неудержимая, что азербайджанцу показалось, будто в салоне температура повысилась сразу на десяток градусов.
— Ты знаешь, что с ней сделали эти твари, Тугай? Знаешь?!!
— Я… я… без… понятия…
Магнату стоило огромных трудов выговорить эти несколько слов, потому что его в прямом смысле этого слова душил необъяснимый паранормальный ужас, который натурально мешал дышать. Сердце зашлось в паническом приступе, неистово колотясь в грудную клетку, а от лица отлила вся кровь, отчего смуглая кожа Сафарова приняла цвет близкий к цвету сушеной фикусовой коры. Теперь он понял, о ком говорит этот Шайтан…
— А я знаю. Я уносил ее оттуда вот на этих руках! — Прямо под носом у Тугая оказались две не самые чистые пятерни, запачканные, судя по всему, засохшей кровью, но тот не отыскал в себе достаточно смелости, чтобы шевельнуться и попытаться отодвинуться подальше. — Знай и ты, Сафаров, как намучилась бедная девочка. Эти твари поиздевались над ней вволю, не ограничивая свою больную фантазию. Чтоб ты понимал, меня до сих пор переполняет лютая ненависть, когда я вспоминаю об этом. Ненависть абсолютно ко всем причастным, в том числе и тебе.
— Я не… — олигарх попытался откреститься от этих обвинений и поклясться, что ни сном ни духом не ведал о намерениях странного визитера, который пришел в его дом, представившись Далханом, но был прерван звонкой оплеухой, ожегшей левую щеку. От этого легкого, казалось бы, удара, голова Тугая мотнулась в сторону, а в ушах подозрительно зашумело, как при сильно повышенном давлении.
Сафаров бросил полный отчаянной надежды взгляд на своего телохранителя, но тот сохранял абсолютно инертный и безучастный ко всему вид, словно вокруг него ничего особенного не происходило. И мужчина понял, что расхлебывать всю эту заварившуюся кашу ему предстоит в одиночку.
— Послушай… те! Сергей, стойте! Я вас уверяю, что…
Кулак залетел Тугаю прямо между рядов зубов, заткнув рот почище толстого кляпа. Больно хрустнул сустав нижней челюсти, и картинка окружающего мира на короткую секунду мигнула и поплыла. Когда способность четко видеть вернулась к нему, то нефтяной магнат осознал себя завалившимся на бок, лежа на спинке сиденья.
— Заткни свой поганый рот, Сафаров. Ты виновен в похищении Вики ничуть не меньше чокнутого старика. Фактически, именно ты дал ему разрешение действовать. И теперь ты должен за это ответить.
— А разве ты не виновен в похищении моего сына?! — Заходясь в паническом отчаянии, магнат все-таки собрал в кулак все свое мужество и выплюнул эти слова в лицо сумасшедшему психопату, взявшему его в заложники.
— Разве я вырезал твоему сучонку глаз? — Притворно и наиграно удивился Секирин. — Или затушил об его поганую рожу хоть одну сигарету? Может, я срезал ему мясо хоть с одного его пальчика? М-м?
— Нет, но это не имеет…
Секирин резко дернулся, будто собирался броситься в просвет между спинками передних сидений, и Сафаров испуганно шарахнулся назад, забившись в самый дальний угол салона.
— Ну так и побереги дыхание! — Злобно процедил медиум. А затем неуловимо быстро изменился, став каким-то подозрительно дружелюбным, будто уличный гид, рассказывающий толпе туристов какую-нибудь городскую легенду. — Кстати, в твоей машине очень хорошая звукоизоляция. Ты знал, что если кричать во всю мощь легких, сидя в салоне, то снаружи не будет слышно ни единого звука?
— Что?! О чём ты… зачем ты это мне говоришь?!
— Ты узнаешь об этом прямо сейчас.
Прежде чем Тугай сумел хоть что-нибудь ответить, его сознание затопило непередаваемым взрывом ужаса и животной паники. Эти чувства были столь мощными и всепоглощающими, что целиком затмили собой окружающий мир, оставив только два невыразимо жутких глаза, что прожигали своим демоническим взглядом саму душу.
Воздух дорогого салона прорезал истошный душераздирающий вопль, долгое время тянущийся на одной недостижимо высокой ноте. С большим трудом, но Сафаров все же сумел понять, что это кричит он сам.
Глава 6
Дверь в больничную палату бесшумно отворилась, и внутрь осторожно вошел мужчина в белом халате. Медик был как всегда взъерошен и немного нервозен, так что генерал не удивился, что тот резко подпрыгнул, когда полицейский окликнул его.