Возмездие
Шрифт:
— Иными словами, уважаемый Тугай Гасанович, — едва ли не издевательским тоном проблеял пухлый старик, — у вас нет никаких доказательств, а только лишь предположения?
— Я перестал верить в совпадения еще в юношестве, достопочтенный Хаим. А вы?
На этот раз собеседник Сафарова надолго задумался, не торопясь с ответом.
— Что вы предлагаете? — В конце концов сдался мужчина, смерив азербайджанца оценивающим взглядом.
— Помогите мне раздобыть побольше информации об этом человеке. А остальное я беру на себя.
— И только? — Округлил глаза Хаим Аронович в неподдельном изумлении. — Так вы меня пригласили
— К сожалению, не могу в полной мере оценить вашу иронию. Не поймите меня неправильно, но… — Сафаров немного помялся, подбирая нужные слова, — но, не смотря на все свое состояние и влиятельность на родине, здесь я просто иностранец, который имеет критически малый вес. С теми, кто действительно способен мне помочь, мне не очень-то просто вести дела в России. Там, где хватило бы одного только вашего слова, я вынужден готовить целую речь с аргументами и объяснениями. — Азербайджанец досадливо поморщился, некстати вспоминая свой визит к Полукару, его настороженные взгляды и нетактичные вопросы, которыми тот поторапливал Тугая. Попробовал бы какой-нибудь чиновник, пусть даже и самый высокопоставленный, повести себя с ним подобным образом на родине, и уже б на следующий день такой неудачник стоял в очереди к центру занятости. — Это отнимает слишком много времени и сил. А из-за этого у меня такое ощущение, что я иду по давно остывшим следам.
Внезапно собеседник Тугая гулко расхохотался, хлопая себя ладонью по бедру в приступе безудержного веселья. Сафаров хмуро покосился на Хаима, раздумывая, не сошел ли тот с ума, или, может, просто над ним издевается.
— Ох-х, — прокряхтел толстяк, утирая выступившие на глазах слезы, — ну и повеселили вы меня, Тугай Гасанович, повеселили. Если вы тут иностранец, то я, этнический семит, по-вашему, кто?
— И, тем не менее, — не принял шутки Сафаров, сохраняя налице предельно серьезное выражение, — бизнес вы ведете в России, и связи ваши тоже здесь. Желающих угодить вам в такой мелочи сложно будет даже сосчитать. А вот мне…
— Да понял, понял, о чем вы, уважаемый Тугай. Прошу простить мою несдержанность. — Хаим ненадолго замолчал, катая в руках пустой бокал, а потом внезапно ответил: — Думаю, мы с вами сумеем договориться.
Выйдя из ресторана, Сафаров направился к своему припаркованному неподалеку автомобилю. Бессменный телохранитель неслышимой тенью скользил где-то справа и на полкорпуса позади, готовый броситься наперерез любой внезапной угрозе и защитить своего нанимателя.
Чертов еврей так сильно вымотал Тугаю нервы, что полуторачасовая беседа показалась ему тяжелейшими шестичасовыми переговорами. Чтоб он еще хоть когда-нибудь связался с иудеями?! Да никогда в жизни, ни за какие сокровища мира! Однако же, стоит отдать должное, Хаим Шифман способен помочь в этом странном деле лучше любого другого человека. Потому что, как минимум, он и сам крайне сильно желает узнать об участи, постигшей своего приближенного исполнителя.
Лично Сафаров был уверен, что тот давно гниет где-нибудь в безымянной могиле, или, что еще более вероятно, общипывается зубастыми щуками на дне лесного озера, но к чему зазря настраивать своего нового компаньона на пессимистичный лад своими догадками?
Азербайджанец вальяжно дошагал до задней двери элитного автомобиля, одного из четырех в его скудном, по сравнению с тем, что остался на родине, автопарке. Он дождался когда его бодигард услужливо распахнет перед ним дверцу и, с доподлинно монаршим достоинством погрузился в благоухающий натуральной кожей темный салон.
— Поехали, — отрывисто распорядился он, приготовившись любоваться в окне промозглыми видами зимней Москвы.
Вот хлопнула передняя дверь, дающая понять, что и телохранитель уже сел в машину, но двигатель почему-то до сих пор не завелся.
— Какого… — только и успел сказать по-азербайджански охранник Сафарова, после чего несколько странно прервался на середине фразы, будто бы его выключили как бытовой прибор.
Тугай вынырнул из собственных размышлений, возвращаясь в реальный мир, и недовольно зыркнул в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд шофера. И видит Аллах, лучше бы он этого не делал…
У его водителя никогда не было таких жутких глаз, отражение которых сейчас олигарх увидел в гладкой амальгаме.
Внезапно раздавшиеся от обеих пассажирских дверей щелчки были едва слышны, но они все равно заставили мужчину вздрогнуть. Стало понятно, что замки закрылись, и отпереть их можно только с водительской панели. Бежать было некуда…
Тугая прошиб холодный пот, выступив мелкой испариной по телу и мгновенно напитав дорогую сорочку, отчего та стала противно липнуть к спине. Словно в замедленной съемке азербайджанский миллиардер смотрел, как сидящий за рулем его автомобиля незнакомец поворачивает к нему свою голову, и Сафарова просто парализует шоком узнавания.
— Салам алейкум! У вас ведь так принято здороваться? Рад, что мы наконец-то можем познакомиться лично.
От звуков этого ледяного голоса тут же захотелось выбить окно ногами и сбежать прочь отсюда, но проблема заключалась в том, что стекла в автомобиле нефтяного магната были армированными. Они были способны выдерживать пулевые попадания, в том числе и винтовочных калибров, так что нечего даже и надеяться высадить их голой ногой, обутой лишь в мягкую кожаную туфлю.
— Неожиданная встреча. Вы Сергей, если я не ошибаюсь?
Сафаров задал этот очевидный вопрос просто чтобы дать себе время прийти в себя. Он знал, что не ошибался, ведь миллиардер сотни раз видел это лицо на всевозможных фотографиях и с различных ракурсов. Правда, на фото оно не обладало и малой долей этой пугающей жути, которая накатывала на магната волнами, стоило лишь бегло мазнуть по нему взглядом…
Не смотря на все свое потрясение и не поддающийся описанию иррациональный испуг, Тугай старался говорить ровно и уверенно, но судя по тому, как растянулось в ухмылке лицо нежданного гостя, ему не удалось до конца скрыть свои эмоции.
— Он самый, — осклабился вторженец еще шире, отчего Тугаю захотелось сглотнуть ставшую вдруг слишком тягучей слюну. — Приятно иметь верных поклонников, узнающих меня в лицо.
— Что с моим охранником? — Пропустил мимо ушей последнюю фразу Сафаров, упорно пытаясь держать лицо невозмутимым и не выдавать своего волнения.
— О, с ним все в порядке! Смотри…
Секирин толкнул телохранителя кулаком в плечо, и от этого движения почему-то повеяло непередаваемым первозданным ужасом, но сразу после бодигард зашевелился и, как ни в чем не бывало, встряхнулся, приняв в кресле вполне нормальное положение.