Возмездие
Шрифт:
И в этом у нас проблема, — Лукас Франке встречается со мной глазами. — Это не является новостью. Этого недостаточно. Ты понимаешь меня?
Адвокат тянется через стол и пожимает мою руку.
— Зачем, как ты думаешь? — спрашивает он меня.
— Что — зачем?
— Зачем твоему новому бойфренду убивать твоего мужа?
Этот вопрос не оставлял мне в последние дни, но у меня нет на него ответа. Видимо, я недостаточно хорошо знала Алекса Лагерберга, хотя мне и неприятно это признавать.
— Может быть, из-за денег? — продолжает Лукас
— Допускаю, — отвечаю я. — Он ненавидел Симона и говорил, что хочет защитить меня, хотя для этого не было никаких причин. Может быть, Алекс возмутился, что он явился на вечеринку.
— Но зачем тогда перекладывать вину на тебя?
— А почему бы и нет? Лучше так, чем самому сесть за убийство.
Лукас смотрит на наручные часы и поднимает брови. Он встает, визит окончен.
— Лукас, мне важно выяснить, кто же убил Симона, — говорю я.
— Я ничего не могу сделать, — отвечает он, — как бы ни хотел.
Потом он легко пожимает мне руку и выходит из комнаты для посещении.
Адриана бросает меня на ковер так, что из меня выходит весь дух. Я остаюсь лежать. Она откидывает со лба прядь седых волос и смотрит на меня:
— Вставай.
— Ты со мной слишком сурово.
— Это не сурово, Линда. Вставай.
Я поднимаюсь на ноги. Сгибаю колени и сжимаю руки. Держу их перед собой, думая о равновесии. Делаю глубокий вдох, быстрый шаг в сторону Адрианы и пытаюсь нанести удар ей в лицо. Она ускользает вправо, перехватывая мою руку, зажимает ее, я лечу по воздуху и снова приземляюсь на ковер. Закрыв глаза, я издаю громкий стон.
— Вот это было суровее, — говорит Адриана. — Но только чуть-чуть.
По ее словам, у той техники, которой она меня учит, нет названия. Это смесь различных боевых искусств. Не всегда у нее хватает сил тренироваться со мной по-настоящему, как сегодня. В остальных случаях я бегаю вдоль забора в прогулочном дворике. Хожу в зал и поднимаю штангу. Я стала сильнее, одежда на мне начала висеть, после стирки я взяла вещи на размер меньше. Я тренируюсь каждый день, это помогает держать под контролем мысли и чувства. Мысли об Алексе, о том, как он разрушил мою жизнь. Не хочу провести здесь больше ни одного дня, меня разъедает фрустрация из-за того, что я ничего не могу сделать.
Я поднимаюсь с пола и растягиваю спину. Снова сгибаю колени и сжимаю руки. Адриана посылает мне джеб [6] , попадая по щеке, я не успеваю парировать — следует новый удар. Адриана движется влево, но вдруг неожиданно оказывается справа. Ее колено взлетает в сторону, выбивая из-под меня левую ногу. Схватив меня за руку, она тащит меня вбок, а потом решительно назад. Я снова теряю равновесие, но на этот раз срабатывают рефлексы, и я смягчаю падение рукой и ногами.
6
Джеб —
— Отлично, — говорит Адриана, съезжая по стене. — Стало быть, ты все же не безнадежна.
Она бледна, как простыня, я протягиваю ей бутылку с водой и сажусь рядом.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я.
— Встреча с адвокатом прошла не так, как ты надеялась, — говорит она, не отвечая на мой вопрос.
— Ему показалось, что нет достаточных оснований, чтобы даже взглянуть на дело, — отвечаю я.
— Что ты собираешься делать теперь?
— Не знаю. Но я хочу, чтобы Алекс испытал страдания, в точности как страдала я.
— Скажи, если тебе понадобится моя помощь.
Вид у нее измотанный, и я безо всяких слов понимаю, что ей хуже. Проклиная себя за то, что не заставила ее поберечь себя, я помогаю ей добраться до корпуса «С» и своей камеры.
— Есть способ, — бормочет Адриана, — …выбраться… Якоб… Он может… Если ты захочешь…
— Ты о чем? — спрашиваю я, но ответа не получаю.
В последующие дни я пытаюсь восстановить в памяти все разговоры с Алексом. Что он говорил и что в действительности имел в виду. Что означали разные взгляды, разные оттенки голоса. Мне необходимо выяснить, почему он убил Симона.
Я бью по боксерской груше в зале, проклиная Алекса Лагерберга. Проклиная тот день, когда мы встретились. Плачу, вспоминая, как он смотрел на меня, когда мы занимались любовью, но тут же вытираю слезы и проклинаю себя за то, что была такой доверчивой. Почему я позволила себе столько лет пребывать в апатии? Пока я сижу здесь, ничего не могу сделать. И я проклинаю систему, которая заперла меня тут и выкинула ключ.
Я нахожу только одного человека, который может мне помочь. И мне давно следовало бы протянуть ей руку.
Деревья за забором в зеленой дымке, на клумбах распустились цветы. Воздух теплый, на небе ни облачка, я поворачиваю лицо солнцу. Смотрю на окна лазарета, идя с охранником в корпус «А». Восемь месяцев назад я лежала там, желая, чтобы моя жизнь закончилась. Тогда я даже не предполагала, что нападение Анны приведет к тому, что я снова начну общаться с сестрой.
Микаэла одета в платье без рукавов и буквально сияет.
— Как у тебя дела? — спрашивает она. — Вид у тебя усталый.
— Более мягкий способ сказать, что я выгляжу ужасно? — улыбаюсь я. — Трудно обзавестись красивым загаром, когда тебе разрешается проводить на воздухе всего час в день. А вот ты очень красивая.
Я обнимаю ее.
— Что у тебя нового? — интересуется она.
— Я о многом думала в последнее время.
— Мамин агент с тобой связывался? — Микаэла садится на диван.
— Нет.
— Он снова наседает на меня, хочет забрать мамины вещи. Пластинки, платья, все.
— Я думала, он отказался от этой затеи.