Возмездие
Шрифт:
Наступил март, ощущается приближение весны. По крайней мере, мне хочется в это верить, хотя наверняка еще выпадет снег, прежде чем зима разомкнет свою холодную хватку. Во время прогулки пригревает солнце, с крыш капает, а крокусы, посаженные теми, кто изучает садово-парковое дело, распустились на грядках желтыми и лиловыми цветами. В такое время года мне хочется, чтобы нам разрешили бывать на воздухе больше, чем час в день.
К Адриане приезжал Якоб, который навещает ее нечасто, и во второй половине дня она
— С тридцатидевятилетием! — восклицает она. Я смеюсь от неожиданности, и мы обнимаемся.
— Я чувствую себя гораздо старше.
— Ты еще так молода, — отвечает Адриана, зажигая на столе три греющих свечи.
По ее требованию я задуваю их, после чего она протягивает мне коробку с дорогими шоколадными конфетами. Взяв по конфетке, мы садимся на кровать. На меня накатывают воспоминания о маме, как мы с ней ели шоколад в номере отеля во время ее турне, замотав головы в тюрбаны из полотенец. Кажется, это было так давно — даже не верится, что это происходило со мной.
— Ты специально попросила Якоба купить это ради меня? — спрашиваю я. — Как мило с вашей стороны.
— Или же проявление эгоизма, — смеется Адриана. — Я сама обожаю шоколад до безумия.
Она берет еще конфету и ест, зажмурившись от удовольствия.
— Тебе случалось желать, чтобы ты в прошлом поступила иначе? — спрашиваю я.
— Например?
— Не знаю. О тебе так много всего рассказывают, но, подозреваю, даже половина из этого неправда.
Адриана смеется:
— Что ты имеешь в виду? Что я убираю тех, кто меня раздражает? Мысль привлекательная, но это ты можешь смело отбросить как небылицу.
— Какое счастье, — отвечаю я.
— Однако были причины, по которым меня засадили под замок.
— Именно поэтому — если бы ты могла вернуться назад и этого не делать?
— Выбор не всегда за нами, — отвечает Адриана, закладывая за ухо седую прядь. Существуют обстоятельства, на которые мы не можем повлиять, одно тянет за собой другое, и нам приходится принимать определенные решения. Иногда мы просто-напросто поступаем так, как должны были поступить в той ситуации.
— Ты не производишь впечатление человека, ставшего жертвой обстоятельств.
— Но разве это роль жертвы? Иногда это способ снова вернуть себе контроль.
— Тебя осудили за подстрекательство к убийству, — говорю я, подтягивая под себя ноги. — Что произошло?
— Он пытался меня обмануть. Он тоже мог бы поступить иначе, но этого не сделал. Так кто выбирал, он или я?
Она пожимает плечами.
— Стало быть, ты хочешь сказать, что если Симон изменил мне, то выбрал собственную смерть? И это освобождает меня от угрызений совести.
— Разве я это сказала? — задумчиво спрашивает Адриана. — Я просто не верю, что имеет смысл без конца размышлять над одним и тем же. Или над тем, от чего наша жизнь могла бы стать иной.
—
— Ну и что тебе это дает?
— Ничего. Я помню не больше, чем раньше.
Вид у Адрианы уставший, и я спрашиваю, не хочет ли она лечь. Прислонившись головой к стене, она закрывает глаза, и мне уже начинает казаться, что она заснула, когда она, в точности как Микаэла, спрашивает меня, зачем я пригласила на вечеринку Симона. Ведь я собиралась с ним разводиться и завела отношения с Алексом.
Прежде чем ответить, я какое-то время размышляю. Говорю, что надеялась — мы с Симоном все же сможем остаться друзьями. Хотя мы и пережили кризис, у нас было совместное прошлое, его нельзя просто взять и выкинуть. Неужели это так сложно понять?
Адриана открывает глаза и смотрит на меня:
— Раньше у тебя это звучало так, словно любовью всей твоей жизни был Алекс.
— Да, так и было.
— Ты когда-нибудь размышляла над тем, как он отнесся к тому, что Симон приехал на твою вечеринку?
Мне шесть лет, я сижу в артистическом автобусе и ем из миски хлопья с молоком — такие сладкие, которые нам на самом деле не следовало покупать, когда мама выбегает ко мне, пританцовывая, в одном нижнем белье и с розовым боа из перьев вокруг шеи.
— Мужчины — народ непредсказуемый, — произносит она. — Помни об этом, моя Солнечная девочка.
Я отвечаю, что не понимаю, о чем она говорит. И что я еще слишком мала для этого.
Мама смеется и делает пируэт.
— Следи за тем, чтобы они были у тебя на крючке. Привлекай их, очаровывай, не спеши давать то, чего они хотят. Одно ясно — если ты хочешь привлечь внимание кого-то, обеспечь конкуренцию. Чтобы поддерживать интерес, женщина должна быть мистической и привлекательной, все должны хотеть ее.
Мама снова крутится вокруг себя, размахивая своим боа. Подмигивая мне, она говорит, что именно когда мужчины не знают, чего от нас ждать, они не могут от нас отлепиться.
Включив музыку громче, она ставит меня на стол, и мы с ней танцуем, пока миска с молоком и хлопьями не переворачивается на диван.
После развода с папой мама ни с кем не сходилась всерьез, переходя от одного краткого романа к другому. Большой любви она не переживала, но у нее было много друзей. Она обладала такой харизмой и привлекательностью, что, вероятно, оставляла после себя огромную пустоту, когда переводила внимание на что-то другое или кого-то другого. Случалось, мне приходилось просить поникших мужчин оставить нас в покое, когда у нее не было на них времени.