Возмездие

Аксаков Николай

– Панук, принеси ковшик с водой из задней комнаты, - сказала Валя.

Едва Панук вышел из комнаты, Валя тотчас из открытого окна прыгнула в объятия Микулая.

– Не выпускает, шуйтан. Я думала, он приехал за Машук. А он, оказалось, хочет увезти меня...Насильно хочет увезти, - с возмущением рассказала Валя.
– Все думала, как дать знать тебе. Очень ждала тебя, наревелась.

Когда Панук пришел с ковшиком воды, Микулай и Валя уже сидели на крыльце Керки Палюка.

Панук в темной комнате посмотрел туда-сюда. «Валя, Валя, ты где? Не

шути», - зажигая спички, во все глаза смотрел он. Но в комнате стояла тишина. Затем он подошел к открытому окну. Только тогда он понял, что случилось. Со злостью выплеснув воду из окна, с силой захлопнул его.

– Ты что, старшина, задумался?
– присел рядом с Микулаем Фадеев.

– Из дома письмо получил. Вот, вспомнилось довоенное время, - убрал свой блокнотик в нагрудной карман старшина.

– Послушай-ка, Микола, не сходишь со мной сегодня в медсанбат? Пригласили.

Наедине Фадеев старшину часто называл просто по имени, Миколой.

– Лиза?

Капитан кивнул головой.

Микулай не мог не заметить, что после медсанбата капитан и Лиза сблизились. Командир роты часто тепло вспоминал Лизу.

...К вечеру они добрались до Оломны. Лиза с одной медсестрой снимали угол. У Лизы сегодня ночная смена. А сейчас она, принарядившись, ждала гостей.

Услышав шаги за дверью, она выбежала им навстречу. То ли от волнения, у нее лицо раскраснелось.

Микулай искоса посмотрел на капитана. Тот сегодня сбрил бороду и стал очень похож на лейтенанта Гамаюна. Может, поэтому Лизины плечи вздрогнули и глаза наполнились слезами. И они, как бусины, скатились с ее длинных ресниц.

Капитан поставил на стол поллитровую бутылку. Лиза смутилась.

– Лева, нужно ли это?

Старшина тоже достал трофейный ром и колбасу.

– Ха! Какой ты богатый, старшина! Не ожидал.
– засмеялся капитан.

После одной рюмки Лиза похорошела. Ее влажные голубые глаза часто встречались со взглядом черных глаз Фадеева. Они объясняли все без слов.

Лиза никогда не думала, что после Миши она сможет полюбить другого мужчину. Только Миша был в ее сердце. Вот теперь - Лева. Бывает же в жизни такое. Он лицом, голосом, улыбкой, телосложением, да и характером напоминал Мишу, становился все ближе и роднее.

В восемь вечера Лизина подруга, сестра, собралась на дежурство, стала прощаться с гостями. Микулай, решив оставить капитана и Лизу наедине, вызвался проводить медсестру до медсанбата.

– Подождите, нехорошо Вас одну отправлять. Давай, провожу.
– сказал старшина, надевая полушубок. И вышел.

– Лиза, - сказал капитан, сильно сжав ее руки, - прости меня, но я не могу больше скрывать свои чувства. Я люблю тебя. Говорю, как есть. У нас с тобой одинаковая судьба, Лиза, может, и счастье будет одно на двоих.

– Ах, жизнь, жизнь...- вздохнула Лиза. Затем закрыла руками лицо, положила голову на стол и ее плечи мелко-мелко затряслись. Фадеев обнял ее и стал нежно гладить по светлым волосам, спине и плечам. Лиза через несколько минут подняла голову,

вытерла мокрое лицо и поправила волосы.

Потом они долго сидели молча, слов не было. Только смотрели друг другу в глаза, в их взглядах отражались и надежда, и любовь. Но между ними сейчас проклятая и страшная война...

***

Вот и солнце стало выше. Снег стал плотнее. В лесу стало оживленнее. Весна.

Кудряшов с Пудовым на передней линии два дня с утра до вечера наблюдали за вражеской позицией. На третий день началась настоящая "охота".

Рассеяв темноту, наступало утро. Вдруг в просвете между деревьями показались два солдата с термосами в руках. Старшина из снайперской винтовки раз за разом выстрелил, немцы упали. Скоро около них остановился другой солдат, и он также свалился от меткого выстрела старшины.

Весь день пригревало солнце. К вечеру в окопе стала накапливаться талая вода. Рядом, в каких-то ста метрах, немцы, даже не шевельнуться. А в окопе воды все больше.

– Здесь уже невозможно лежать, товарищ старшина. Давайте к своим, - сказал посиневший от холода Пудов.

– Нет, Георгий, будем терпеть до темноты. Скоро уже стемнеет.

Снайперы продержались до темноты. Им удалось уничтожить еще одного немца.

Весна вовсю вступила в свои права. Ее ароматный, сладкий запах кружил голову.

У Кудряшова и Пудова с каждым днем счет уничтоженных фашистов рос, их было уже пятьдесят. Фотографии снайперов напечатали во «Фронтовой газете». Вдоль фронтовой дороги красовались фанерные листы с надписью: «Слава Кудряшову и Пудову, истребившим десятки фашистов!»

Кудряшов с Пудовым вернулись с задания в роту, когда в небе уже заблестели звезды. По пути к командиру роты им встретился старшина Аваськин.

– Здравствуй, Саша, - тепло поздоровался Микулай.

– Не Саша, а товарищ лейтенант, - ответил тот с прохладцей в голосе.

– Извините, товарищ младший лейтенант, - проговорил старшина.

Капитан долго сидел над картой, на которой старшина сделал отметки.

– Хорошо. Сейчас же доложу в разведчасть дивизии. Вот еще что, старшина. Приказано добыть "языка". Пять дней на наблюдение. Завтра с рассветом выступайте. Об этом я дал знать младшему лейтенанту Аваськину. На задание идете трое. Каждый день, по возвращении, обсудим. Где, по-твоему, лучше начать наблюдение?

– С правого фланга, на стыке двух дивизий.

– Хорошо. Но запомни, в этот раз нельзя поднимать шум, никакой стрельбы.

В этот вечер комсомольская организация дала рекомендацию для принятия Кудряшова в ряды Коммунистической партии.

Пять дней прошли быстро и без ЧП.

В Синявино у немцев окопов нет. Из-за болота моментально проступала вода. Дозор вышагивал по чавкающей под ногами тропинке. Со слов дивизионных саперов, здесь много мин.

Два года здесь уже не добывался торф, болото заросло камышом и осокой. Патруль здесь проходил через каждые полчаса. Об этом Кудряшов вечером доложил капитану на «летучке».