Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— Валяйте. А как же вы зарабатываете себе пенсию?

— Обыкновенно. Заключаю договор с издательством. Все положенные законом отчисления делаются, ежегодно сдаю декларацию о доходах. Я чист перед законом, как первый зимний снег.

— А самолюбие? Неужели не хочется стать знаменитым?

— Не хочется. Теряешь право на частную жизнь. Прайвиси. Я ценю свою частную жизнь превыше всего.

— Вот о ней и поговорим. Вы знакомы с Верой Павловной Новгородской?

— Знаком. И вы об этом знаете, раз уж пришли сюда с визитом. Кроме того, за нами с Верой следят, — спокойно заявил Бондаренко.

— Неужели? —

как бы удивился Турецкий.

— Не изображайте, пожалуйста, святую простоту, Александр Борисович. Я ведь в некотором роде еще и актер. И тонко чувствую фальшь. А поскольку работаю в детективном жанре, некоторые вещи чувствую острее, чем обычный обыватель. Мы выходим с Верой Павловной на прогулку и видим праздношатающегося молодого человека, которому почему-то тоже хочется гулять в промозглую осеннюю сырость. Вера Павловна приезжает ко мне в гости и жалуется, что возле ее дома стоит бежевая «пятерка», которая следует за ней, едва она выезжает со двора. По пути следования «пятерку» меняет вишневая «восьмерка», которая сопровождает Веру Павловну до моего дома. Неужели вы подозреваете Веру в убийстве? Или меня?

— Вы полагаете, нет никаких оснований? Какие у вас отношения с Новгородской?

— Порядочный мужик о своих отношениях с женщиной, тем более с замужней женщиной, никому не рассказывает. Даже следователю по особо важным делам. Мы с Верой Павловной знакомы уже год, мы дружим. А все остальное никого не касается.

— К сожалению, касается. Устранение нелюбимого мужа, вполне приличное наследство, на которое можно безбедно существовать с любимым, но ленивым человеком, — разве это не мотив? Разве в детективах такие мотивы не описаны?

— Александр Борисович! Должен вам заметить, вы плохой психолог. Мне кажется, моя берлога вполне отчетливо говорит о том, что я человек абсолютно самодостаточный. Что меня все устраивает в этой жизни. И я слишком ленив, чтобы кого-либо убивать. Пусть даже не своими руками. Согласитесь, убийство — хлопотное занятие, чреватое к тому же возможностью лишения свободы. А я более всего на свете ценю именно свободу, понимаете? Свободу жить так, как хочется. Это выражается и в том, что я абсолютно не амбициозен — иначе я изо всех сил рвался бы наверх — на телевидение, например. Сценарии телесериалов — вы думаете, их сложно написать? Тьфу! Как два пальца... Извините за выражение. И знакомые люди, которые могли бы составить протекцию, в этой среде у меня есть. Но я не хочу быть рабом ни кретинов-продюсеров, ни чванливых мальчиков — руководителей телеканалов, ни режиссеров с сомнительными наклонностями. Ни больших денег, в конце концов. Также я не хочу быть рабом семейных уз. И Вера Павловна прекрасно это знает. Я не собираюсь жениться на ней и претендовать, таким образом, на ее наследство. Я даже в отдельной квартире жить не хочу. Меня вполне устраивает эта коммуналка, где есть старушка соседка, которая всегда нальет мне стакан молока, если я накануне перепил. А я всегда принесу ей хлеба из лабаза и лекарств из аптеки. Вера Павловна нравится мне как женщина, но она слишком состоятельна для меня. А я презираю мужчин, живущих за счет женщин, понимаете? Так какой же у меня или у Веры мотив убийства? В чем он состоит?

— Вера Павловна была замужней женщиной. Ее супруг мог узнать о вашей связи. И вряд ли одобрил бы поведение жены. Он мог запретить ей встречаться

с вами, мог быть помехой.

— Господину Новгородскому было плевать на ее интимную жизнь, уверяю вас. Ему было важно соблюдение внешних приличий. А в этом отношении Вера Павловна вела себя безукоризненно. Мы берегли ее репутацию. И я намерен делать это впредь.

— Борис Борисович, а что вы делали седьмого ноября?

Бондаренко рассмеялся:

— Я думал, вы именно с этого вопроса и начнете наш диалог. Седьмого ноября я был за городом. В одной киношной компании. Мы уехали шестого вечером, а вернулись девятого. Если нужны свидетели, я составлю список.

— Да, пожалуйста. Скажите, вам не знаком этот человек?

Турецкий показал фоторобот. Бондаренко повертел в руках листки бумаги, вернул их следователю.

— Нет, эту даму в капюшоне я не знаю. Или, по крайней мере, не могу опознать.

— У вас есть какие-нибудь предположения относительно убийства Новгородского? Может быть, Вера Павловна делилась с вами чем-то? Может быть, у него были враги?

— Насколько я знаю, из квартиры похищены картины? Может, это и являлось мотивом?

— На этой версии с непонятным упорством настаивает сама Новгородская. Но у нас есть основания предполагать, что хищение картин и убийство — это два разных преступления. С хищением мы, возможно, скоро разберемся. А вот с убийством — сложнее. И пока убийца не найден, Вера Павловна и вы — вы оба будете находиться под подозрением.

Александр помолчал, затем, доверительно склонившись к собеседнику, продолжил:

— Я не должен был бы вам этого говорить. Но мы почти коллеги — я расследую убийства в жизни, вы — на бумаге. Так что я вам это сообщаю как свой — своему.

Бондаренко задумался, затем так же доверительно произнес:

— Спасибо за то, что временно берете меня в свою компанию. Пока не уличили в жутком преступлении, — он рассмеялся. — Что ж, откровенность за откровенность. Видите ли, Вера Павловна лишь догадывалась, а я слышал от людей весьма сведущих, что ее покойный муж, господин Новгородский, был человеком нетрадиционной сексуальной ориентации. Среди богемной братии много геев, это не секрет. Они своих братьев по разуму из других социальных слоев, естественно, знают. Утверждается, что Георгий Максимилианович срывал цветы удовольствий на той же поляне. Может быть, на той же поляне имеет смысл искать убийцу?

— Зачем же он женился? — стараясь не выдавать изумления, спросил Турецкий.

— Как — зачем? Паблисити. Респектабельность. То положение в обществе, на которое он претендовал, предполагало наличие семьи, даже обязывало ее иметь. На чем строится предвыборная платформа их партии? Патриотизм, социальная защищенность, стабильность во всем: в экономике, в политическом курсе, в частной жизни. Семья как основополагающая ценность, как святыня — это из их предвыборных девизов. Новгородский должен был иметь семью. Он ее и заимел, как только решил идти в политику. Прикупил сразу и жену и сына.

— Это звучит цинично.

— Это и было цинично.

— И Вера Павловна ничего об этом не знала?

— Когда выходила замуж? Думаю, нет. По крайней мере, мне она говорила именно так. И не думаю, что лгала. А вот когда мы с ней познакомились, она уже догадывалась. Москва — город маленький. Какие-то слухи, шепотки, шуточки...

Поделиться:
Популярные книги

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота

Стеллар. Трибут

Прокофьев Роман Юрьевич
2. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
8.75
рейтинг книги
Стеллар. Трибут

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Вечный. Книга IV

Рокотов Алексей
4. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга IV

СД. Том 17

Клеванский Кирилл Сергеевич
17. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.70
рейтинг книги
СД. Том 17

Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Раздоров Николай
2. Система Возвышения
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Кодекс Охотника. Книга XV

Винокуров Юрий
15. Кодекс Охотника
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XV

Релокант. Вестник

Ascold Flow
2. Релокант в другой мир
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Релокант. Вестник

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Проданная Истинная. Месть по-драконьи

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Проданная Истинная. Месть по-драконьи

АН (цикл 11 книг)

Тарс Элиан
Аномальный наследник
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
АН (цикл 11 книг)

Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

Ланцов Михаил Алексеевич
Десантник на престоле
Фантастика:
альтернативная история
8.38
рейтинг книги
Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Гаусс Максим
1. Второй шанс
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Рядовой. Назад в СССР. Книга 1

Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.22
рейтинг книги
Сколько стоит любовь