Возьми меня в полночь
Шрифт:
— Ты думаешь, я не знаю? — вскричала она. — Когда я вообще не выполняла свой долг? Я не подведу тебя и сейчас. Но я никогда не забуду твою угрозу отказаться от меня. Я никогда не прощу радости на твоем лице, когда ты оторвешь меня от человека, которого я люблю.
— Достаточно!
Брэм вклинился между ней и Айсом, оттолкнув другого волшебника от нее.
— Ты забыла, что твоя будущая пара сидит здесь? Последнее, что он хочет услышать, это то, что ты исповедуешься в любви к другому, Сабэль.
Лукан втянул воздух и
— Прекрати, Брэм. Просто остановись. Я задавался вопросом, насколько глубока привязанность твоей сестры к Рикарду, но теперь…
Он покачал головой.
— Одна из худших вещей, которые я когда-либо переживал, — это изливать мою преданность Анке, пытаясь убедить ее быть со мной, когда ее сердце теперь, похоже… с другим, — он рассмеялся. — Насколько большим дураком я должен быть, чтобы сделать ту же ошибку с Сабэль?
Она ахнула. Что он сказал?
Брэм повернулся к нему.
— Бред какой-то! Думаешь, я должен просто отдать ему сестру? Отдать одно из твоих лучших политических преимуществ?
— Нет, друг. Я говорю, что я не воззову к ней, пока в ее сердце есть другой. Независимо от того, насколько я люблю и уважаю Сабэль, даже желаю ее красоты, мы с ней оба знаем, что я никогда не полюблю ее, как Айс. И несмотря на Клятву, я никогда не заменю его в ее сердце.
Проклиная все, Брэм метался по комнате.
— Это война! Мы все чем-то жертвуем…
— Не говори мне о жертвах! — зарычал Лукан. — Я потерял пару моего сердца, сражаясь за дело, и живу каждый день с тем, что ее безжалостно пытали, чтобы ослабить меня, нас. От чего отказался ты? Похоже, что ты просто используешь войну, чтобы приумножить свою власть.
Сабэль моргнула, ее рот распахнулся. Лукан был жестоко честен с Брэмом, своим лучшим другом. И он сказал, что не возьмет ее. Хотя это было неожиданностью, его заявление имело смысл. Анка даже сейчас спала в постели Шока. Лукан не понаслышке знал, что такое боль.
— Черт побери! Матиас может усилить свою власть, договорившись с Блэкборном и Спенсером или с кем-либо еще, и повлиять на голосование. Нам нужно назвать кандидата сегодня.
— Я соглашусь на выдвижение своей кандидатуры, чтобы занять место МакКинета. Я только говорю, что, возможно, мы попытаемся повлиять на Совет без Сабэль в качестве моей пары.
Брэм сделал паузу, нетерпеливо постукивая пальцем.
— Твоя кандидатура, скорее всего, будет отвергнута.
Лукан пожал плечами.
— Тогда мы найдем другую кандидатуру. Но я не буду взывать к твоей сестре.
Надежда заполнила всё существо Сабэль. Она послала Лукану полный слез взгляд.
— Спасибо тебе.
Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
— Ты не могла сказать слова, чтобы отказаться от Айса. Ты определенно не сможешь привязаться ко мне. Ты должна поблагодарить меня. Подозреваю, что спас тебя от заикания.
Облегчение и радость нахлынули на нее со всей взрывной силой
— Я не сомневаюсь.
Она бросилась к Лукану, обняла его, как друга и старшего брата, коим он был для нее. Тот рассеяно погладил ее по спине, а затем отпустил, наблюдая за Айсом настороженным взглядом.
— Подумай о том, что ты делаешь, — потребовал Брэм, разинув рот. — Если они отклонят твое назначение, мы потеряем драгоценное время, которого у нас нет. Я не могу…
— Спроси их неофициально, — предложила Сабэль. — Кроме того, у тебя есть право голоса. Тайнан займет место о'Ши теперь, когда его дедушка, как и отец, перешел в следующую жизнь. Конечно, ты можешь заставить Стерлинга проголосовать вместе с тобой. В худшем случае у вас будет ничья. Но ты в состоянии узнать сейчас, как, скажем, Спенсер или Хелмсли отреагируют на предложение в качестве кандидата Лукана…
— Это еще не решение. Кандидаты выдвигаются, представляются, затем происходит голосование. Ничья приведет к последствиям… нет.
— Ничья по-прежнему лучше, чем поражение, — указала она.
Брэм снова постучал пальцем по губам. Нервная энергия вибрировала в нем, и Сабэль смутно подумалось, где он мог ее приобрести, учитывая тот факт, что его пара все еще считалась пропавшей без вести.
— Зеркало МакКинета все еще у тебя?
— Герцог, Маррок и Оливия хранят его с Дневником Апокалипсиса.
— Они приехали немного за полночь.
С коротким кивком Брэм выскочил из комнаты.
Сабэль осталась наедине с Луканом и Айсом, один находился перед ней, глядя со смирением, другой — позади, его тело пульсировало от замешательства и надежды. Ей хотелось знать правильные слова, которые нужно сказать. Лукан, возможно, отказался воззвать к ней, но это вряд ли означало, что Брэм поприветствует Айса в семье. Если она привяжется к нему сейчас, то все равно потеряет брата. Сабэль не обманывала себя. Что бы ни охватило Брэма после пробуждения от мерзкого заклинания Матиаса, это заставит его отказаться от нее, как он и угрожал. Ей было почти все равно. Почти. Но он был ее братом, и разорвать связь с последним членом семьи, если бы ей не пришлось… Нет. Может быть, время, терпение немного успокоят ситуацию между Айсом и Брэмом, позволив брату принять ее возлюбленного. Когда-нибудь.
— Я должен поблагодарить тебя, — тихо сказал Айс Лукану. — Хотя Шок тебя не пощадил, ты пощадил меня, когда было бы так просто использовать свой гнев и показать мне, как по-настоящему тяжело потерять свою пару.
А у Лукана все было во много раз хуже, чем то, что испытал бы Айс, учитывая, что он провел с Анкой более века.
Лукан закрыл глаза на мгновение, боль исказила черты его лица.
— Никто не должен чувствовать такую черную тоску. Разумеется, я не хотел переживать подобное дважды. Сабэль было бы легко полюбить… и трудно забыть.