Возьми меня за руку
Шрифт:
– Ладно, я пошутила. Успокойся, – чуть улыбнувшись, ответила я, натянув на себя этот треклятый «колпак». – Рад?
– Вот и умница. Очень рад.
Через пару-тройку минут показались ворота моего дома-коттеджа, и я вздохнула с неким облегчением и в тоже время со скрытой жалостью. Мне предстояло остаться одной в этом огромном «мире», выполненном в классическом стиле, так как отец после ухода матери практически
Вот сейчас я залезу в горячую ванную, сготовлю что-нибудь поесть и залягу в свою кровать, под пуховое одеяло, обдумывать сегодняшний разговор с Романом.
Серьезно обдумывать. Это нельзя забросить, иначе меня поглотит эта жуткая депрессия, и я никогда уже из нее не вылезу. И это пугало. Сильно пугало. Выбивая все из колеи.
***
Антон небрежно взъерошил свои светлые, чуть промокшие волосы и открыл бутылку пива, которую держал в свободной руке.
Мгновение назад он отпустил таксиста, щедро заплатив ему, да еще и чаевых оставил. А сейчас он стоял напротив ворот дома Розановых и прокручивал в голове детали предстоящего разговора с Аликой. Это, конечно, плохо удавалось, так как это была далеко уже не первая бутылка алкогольного напитка. Накануне он успел еще выпить виски.
– Какого хрена я вообще здесь забыл? Она сама виновата! – всеми силами уверял себя Прокопов, дабы не столкнуться с отголосками реальности.
Он все слышал. Все эти чертовы слухи в школе и верил в них, ведь были основания. Хоть и неоправданные.
Но парень был вспыльчив. Этим все сказано. Думать было не в его планах.
Прокопов прислонился спиной к высокому каменному забору, оснащенному железной дверью и видео-домофоном, а также многочисленными камерами по периметру.
Ухмылка затронула его губы.
«Принцесса, заточенная в неприступной башне. Логично, но не в стиле нашего времени».
В момент своих нетрезвых размышлений он услышал звук приближающегося мотоцикла. Знакомого мотоцикла, который в городе был в единственным экземпляром. И этот экземпляр был только у Романа Стрельцова – его лучшего друга.
«Что он-то здесь забыл?»
Но по мере приближения «железного коня» лицо блондина вытягивалось с каждой новой секундой, а руки сжимались в кулаки.
За ним сидела девушка,
Она стянула эту «железяку», когда мотоцикл остановился, с головы и махнула ею в разные стороны, отчего промокшие пряди облепили ее сердцевидное лицо: глаза светились невероятной голубизной, а губы были растянуты в легкой улыбке.
У Прокопова внутри все перемешалось, разрушаясь, и тут же вспомнились моменты того вечера: ее тело под ним, ее горячие руки на его спине, ее хриплые стоны, заполнявшие его комнату… вот черт.
Он нервно потер затылок, вглядываясь в посеревшее небо, и тут его окликнули по имени:
– Антон?
***
Я не верила своим глазам.
Около ворот моего дома стоял ОН. Невероятно.
Проклятое сердце пропустило удар, и я чисто инстинктивно убрала руки от Романа. Брюнет напрягся, но не обернулся.
– Антон? – решилась я, встретившись с его золотисто-карими безднами, которые в данный момент темнели и темнели. – Что ты здесь делаешь? – Я спрыгнула с мотоцикла, но Стрельцов схватил меня за руку, тем самым не давая подойти к тому, кто мне был очень дорог, несмотря на произошедшие события.
– Не ходи к нему, Алика, – замогильным голос пробормотал парень, стискивая мое запястье все сильнее, делая больно. – Он пьян и может выкинуть что угодно, – уже нормально продолжил он, ослабляя хватку.
– Ты что несешь? Это же Антон, а не какой-то маньяк-убийца. Отпусти меня, Ром, – мне не нравились его эти «выходки», и это начинало бесить. – Рано или поздно я должна с ним поговорить.
– Ты слышал её, – в разговор уже включился Прокопов. Его голос… я так давно его не слышала. Сердце замерло в предвкушении дальнейшего развития событий. – Отпусти, или придется действовать другими методами.
– Братан, успокойся, – моя рука оказалась на свободе, и я отпрянула от него на пару шагов, но не приближаясь к Антону. Мне все равно было противно и обидно, и никакое присутствие не заполнит эту пустоту в сердце. – Я не буду драться с тобой, если ты на это намекаешь.
– Да что ты, – блондин преодолел это расстояние в два шага и уже дышал в лицо Стрельцову. – Юлю не получилось оприходовать, к Лике притащился. Легок на помине, друг, тебя ли мне не знать.