Возьми меня замуж
Шрифт:
Ресторанчик «Серебряная чаша» оказался уютным заведением, обслуживающим туристов, посещающих близко расположенный замок. В нем стояли столы на козлах, открытый очаг согревал комнату, посетителей обслуживали быстро и вежливо. Здесь также был бар, вокруг которого толпились постоянные клиенты. Некоторые из них, потягивая пиво, вырезали что-то из дерева.
Шерил предложила сыну заказать на двоих баранью отбивную и порцию отварной молодой картошки. Похоже, он вот-вот опустит голову на стол и заснет.
Им подали прекрасный свежий салат, который внимательная официантка любезно разложила на две тарелки. Шерил, тоже немного уставшая, поблагодарила ее теплой улыбкой.
— У меня у самой пятеро, и я знаю, как трудно с ними в общественных местах.
Крис съел свой салат. Он молчал, но казался вполне довольным. Когда подали основное блюдо, Шерил заметила, что он наблюдает за стариком, вырезавшим что-то из пятидюймового куска дерева.
Она также заметила, что старик обратил внимание на проявленный ее сыном интерес. Без намека на улыбку он кивнул мальчику в знак благодарности.
Баранья отбивная была превосходной. Когда они доели ее, Шер приятно удивилась тому, что в ресторане варили отличный крепкий кофе. Крис разохотился и с удовольствием уплетал пирог с вишней.
В этот момент старик что-то сказал своим приятелям, оставил свое место у очага и приблизился к ней с пинтой пива в одной руке и какой-то деревянной вещицей в другой.
— Добрый вечер, мэм. — Он был очень высок и худ, с водянисто-зеленоватыми глазами, с пенно-белыми, но густыми волосами. Казалось, он состоял из одних костей, но Шерил понравилась сеточка морщин вокруг его глаз, свидетельствующая о его улыбчивости.
— Сэм Рассел, — представился старик, протягивая высохшую ладонь. Наконец он улыбнулся, и ей понравилась его улыбка.
— Шерил Гэндон и мой сын Крис. — После некоторого колебания она добавила: — Не хотите ли присоединиться к нам, Сэм?
Он явно ожидал приглашения и с готовностью сел рядом с Шер, наблюдая за мальчиком теплыми глазами из-под кустистых белых бровей.
— Так ты американец?
— Да, и наполовину ирландец, — сказал Крис.
Матери показалось, что это утверждение сына звучит уже как заезженная пластинка.
Сэм протянул свою покрытую старческими пятнами руку через стол и что-то передал Крису.
— Это тоже ирландское, сынок. Флейта. Тебе она может доставить удовольствие. В горах бывает одиноко.
— О! Он не может это принять... — вмешалась Шер, но Сэм тут же прервал ее.
— Не нужно так-то. В моем возрасте вечерами сидишь и вырезаешь. Если вы не возражаете, пусть мальчик все же возьмет ее.
— Я не возражаю, просто...
— Мамочка, можно я возьму это себе?
Глаза у старика были ясные и добрые. Шерил пожала плечами и улыбнулась.
— Поблагодари же мистера Рассела, сынок.
Крис с радостью повиновался.
— Ты любишь собак, парень? — спросил его Сэм.
— Обожаю, а мама говорит, что в городе нельзя держать собаку.
— Это правда, парень. Город не годится для собаки. Но если ты хочешь познакомиться с хорошей собакой, моя овчарка Куки ждет меня у входа. Он будет в восторге, если маленький мальчик почешет его за ухом.
— Можно, ма?
— Можно.
Сын с радостью выбрался из-за стола, а Сэм пересел на скамейку напротив Шерил, пристально посмотрел на нее и спросил:
— Вы не та самая юная миссис Гэндон, которая потеряла мужа в этих местах?
Шерил с дрожью поднесла чашечку с кофе к губам, потом кивнула.
— Я так и подумал. Слышал, вы приехали сюда написать книгу, а, дочка?
— Верно.
Сэм помолчал, уставившись на огонь, потом перевел взгляд опять на нее.
— Ты знаешь, дочка, что здесь случилось еще одно убийство?
На этот раз она ухитрилась глотнуть кофе.
— Знаю, читала об этом в газете.
— Я констебль из Файнса, дочка.
— Вот как? Тогда вы должны знать констебля Барта О'Хина из Раткила.
— Конечно знаю.
— Как он? — поинтересовалась Шер, вспомнив, как добр был Барт О'Хин к ней, обезумевшей от горя девушке.
— Как и положено мужчине, дочка. — Он снова взглянул на нее. — В городе все хорошо. Это легко утверждать, поскольку население двух городов — Раткила и Файнса не превышает двух тысяч человек.
Шерил рассмеялась.
— Даже не подозревала, что здесь живет столько народу.
Он рассеянно улыбнулся и тем не менее казался озабоченным чем-то. Он сделал большой глоток из своей кружки и, когда она достала из сумочки сигарету, быстро чиркнул спичкой об стол и дал ей прикурить.
— В последнее время к нам зачастили журналисты, повалили частные сыщики и представители властей из Лимерика и даже из Дублина.
— Могу себе представить, — сказала Шер. — Наверное, ищут какую-то связь с гибелью несчастной девушки, которой перерезали горло много лет назад, и недавней смертью девушки, которую на этот раз задушили?
— Однако меня удивляет, — заметил Сэм, — что при этом никто не упоминает смерть вашего мужа.
У Шерил заколотилось сердце.
— Никто не подумал даже, что Джона убили. Все решили, что он неосторожно приблизился к краю утеса. Знаете, он ведь был чужаком на своей родине.
Сэм выслушал эти слова и, прямо глядя ей в глаза, спросил:
— Лично вы в это верите?
Шерил молчала долгую минуту. Наконец, так же прямо глядя ему в глаза, решительно ответила:
— Нет, я так не считаю.
— Я тоже так не считаю, дочка.
Глупо говорить о таком с незнакомым человеком, подумала Шер. Даже если незнакомец — констебль. Но она все-таки не удержалась от вопроса:
— Вы считаете Стивена О'Лира убийцей?
Сэм рассмеялся.
— Дочка, мало кто в здешних местах не знает, как Стивен О'Лир помог тебе в трудную минуту, так что думаю, ты сама не веришь в то, что сказала. О'Лир — человек горячий, не спорю, но чтобы он перерезал горло беззащитной девушке? Нет, это абсурд.