Возьми меня замуж
Шрифт:
Рожи вокруг него радостно загоготали.
— Эту здоровую придется привязать к столу. — Маленький щербатый мужичонка вылез вперед. — Зато, гляди, какая кобыла, долго протянет.
— Привяжем, привяжем. — Одноглазый подвинул мужичонку и, поигрывая мечом, двинулся вперед.
Веронея без затей сделала выпад, и меч, описав дугу, со свистом обрушился на вожака сверху. Тот не стушевался и успел принять удар на выставленный клинок, но сила удара была настолько велика, что заставила его отступить. Еще один удар и противник растерянно присел на задницу. Добить врага ей не позволили. Товарищи одноглазого насели с двух сторон и моей
Пользуясь шансом, слегка ошарашенный вожак выполз из-под удара и поднялся. Он потер засаленные волосы на затылке и гаркнул на своих бойцов. Мощь и напор Веронеи произвели впечатление, но не более того, эти люди скорее были из разряда гиен, чем шакалов, они не привыкли упускать добычу.
Противник сменил тактику и карусель завертелась. Веронея едва успевает отгонять мародеров, а они, особо не подставляясь, вовсю пользуются своим численным превосходством.
Моя надежда на трусость нападавших растаяла как дым, их можно было назвать мерзавцами, негодяями, кем угодно, но только не трусами. Они жили войной и были готовы к смерти. Голодная стая диких зверей умеющая действовать коллективно и расчетливо. Моя же защитница оказалась слишком эмоциональна, ее удары были впечатляющими, но не достигали цели и требовали много сил. Цель «гиен» становилась все ясней и ясней. Измотать Веронею постоянными наскоками с разных сторон и когда «лев» обессилит — добить.
В тот момент, когда я это поняла, до меня дошло, что они не так уж и далеки от цели. Моя защитница уже тяжело дышала и из пары царапин тонкими струйками текла кровь, а не один из противников не был повержен. Ее удары были хороши против тяжелой брони, и бесполезны против юрких «гиен».
Кажется, — скользнула пугающая мысль, — лучший клинок дома Огня оказалась излишне самонадеянна и недооценила противника. Холодной судорогой сжалось сердце. Беда! Надо шугануть их огнем и бежать к лошадям, в голове зароились идеи спасения. Или нарисовать между нами пропасть? Может пустить горный поток? Мой взгляд заметался в поисках брошенных Веронеей лошадей.
В этот момент я вдруг обнаружила, что у нашей трагедии есть зритель. Мужчина лет сорока с чудовищным шрамом во все лицо сидел на камне с другой стороны улицы и с интересом наблюдал за происходящим. Жуткий след рубящего удара удивительным образом проходил через все лицо, минуя глаза, нос и рот, словно его нанес пластический хирург одержимый идеей разрушения. Вытянув длинные ноги, обутые в грязные высокие сапоги, он небрежно перебирал нефритовые четки. Потертый кожаный панцирь на выбритой голове, черный платок, длинный меч в простых деревянных ножнах. Казалось бы, самый обычный вид для здешних мест, но было в нем что-то, что притягивало взгляд, и это был вовсе не шрам. Наши глаза встретились, и тогда я поняла, в ярких голубых глазах незнакомца, на фоне уродливой маски лица плясала задорно-веселая искорка.
Вот черт, — прокатилось искренне удивление, — всегда думала, что только собаки могут улыбаться одними глазами.
Человек напротив, словно прочитав мои мысли, продемонстрировал настоящий смех на неподвижно застывшем лице. Несмотря на крики, ругань и лязганье железа у моего уха, продолжаю играть с незнакомцем в гляделки. Перестав смеяться, мужчина чуть наклонил голову, и я четко прочитала немой вопрос.
— Помочь?
Бесовские искорки вновь заплясали в его глазах. Ему было весело. Я разозлилась. Тебе здесь что, деревенские танцульки, на его глазах людей убивают, а он веселится. Ничего смешного не вижу, кинула ему в ответ гневный взгляд. Взял бы да помог, а не задавал дурацких вопросов.
После моей отповеди губы незнакомца чуть-чуть дрогнули, и ужасный шрам багровой, уродливой полосой заходил на его лице, то ли улыбка, то ли жуткий оскал. Затем мужчина кивнул и поднялся, на мгновение его голубые глаза превратились в серую неподвижную сталь, а в руке заиграл длинный обоюдоострый клинок. Не произнося ни слова, он словно тень обрушился на мародеров. В этот момент я по-настоящему поняла смысл выражения «разить как молния». Меч незнакомца двигался с такой скоростью, что я не могла за ним уследить. Несколько секунд боя и три человека остались корчиться на земле, истекая кровью. После такого всем понадобилась пауза.
Одноглазый с тремя оставшимися бойцами отступил на пару шагов, все еще не в силах поверить в происходящее. Веронея, переводя дух, подвинулась поближе ко мне. Все были в шоке, кроме незнакомца, тот сверкнув дьявольской улыбкой произнес.
— Ну что, господа, расходимся или повеселимся еще?
В представлениях о веселье они видимо полностью расходились с Одноглазым вожаком, поскольку тот веселым совсем не выглядел.
— А ведь я тебя знаю, — взвизгнул щербатый мужичонка, — ты из наемников, что пришли вместе с кланом Грозовых облаков. Тебя еще Счастливчиком кличут.
Затаив дыхание слежу за переговорами, что ответит незнакомец, но тот промолчал, не желая говорить с шестеркой.
— Если ты под началом гранда Силая, значит мы союзники. — Одноглазый опустил меч и изобразил улыбку. — Чего ты хочешь? Мы не жадные, выбирай любую.
С тревогой уставилась в ледяную сталь. Даже не думай — кричат мои глаза. С облегчением вижу, как сталь начала меняться на искрящийся голубой смех.
— Я забираю обеих. — Незнакомец бросил это одноглазому как нечто, не поддающееся обсуждению, и чуть помедлив, словно с сожалением добавил.
— А вы забирайте своих, — он повел взглядом в сторону раненых, — и проваливайте, пока мы, как ты говоришь, союзники.
Атаман мародеров перевел взгляд со стонущих товарищей на оставшихся бойцов. Лучшие лежали на земле, выбора не оставалось. Он в бессильной ярости вонзил меч в ножны.
— Хорошо, мы уходим, но будь уверен, за все придется ответить. — Единственный глаз бешено зыркнул в сторону ненавистного незнакомца.
Человек со шрамом тоже опустил меч и с ледяным спокойствием, даже с каким-то равнодушием ответил на бессильную злобу побежденных.
— Я всегда плачу по своим счетам. — Уродливая полоса на его лице налилась зловещим багровым цветом.
Глава 42. Ристан ла Вэй
Как только остатки воинства одноглазого с ранеными на плечах исчезли за углом дома, незнакомец тут же обернулся к нам.
— Кто же вы такие? Меня просто распирает от любопытства. — Чуть наклонив голову и нацелив свои голубые глаза, он двинулся в нашу сторону.
Веронея, не убирая меча, встала у него на пути, а я, на всякий случай, спряталась у нее за спиной, но шустрый незнакомец, не обращая ни малейшего внимания на грозный вид моей «дуэньи», неуловимым движением обошел нас и двинулся по кругу.