Возможная Жизнь
Шрифт:
– Ты тоже ей была. И не надо вешать свои ошибки на меня. Это ты ушла тогда.
– С ней невозможно было жить!
– Но я жила! – в глазах обоих я видел горящую обиду. Только на кого в действительности она была обращена?
– А было бы лучше, если бы я отдала тебя в приют? Не смеши. В тебе течет голубая кровь одного из старейших родов Англии. Рода, который всегда был в почете и уважении у королевской семьи. Ты стоишь большего, чем это – кивнула головой в мою сторону. – Наверное, поэтому я сейчас так разочарована.
– Разочарована – пустым голос повторила Габи. – Деньги и власть? Да ты
– Не мучает. Я имею все что хочу.
– Но не кого.
– Замолчи! Неблагодарное отродье – в одно мгновение Эвелин выглядит злой и взбешенной, а в другое – быстро остывает и начинает улыбаться. – Говоря о ком-то, ты имеешь в виду его?
– Не слова больше! – столько слабости слышно в ее голосе, что первые секунды я не верю, что он принадлежит ей.
– О! Так наш верный Ланселот не знает. Как же так? Я думала, вы полностью откровенны – она насмехалась над нами, но потом стала серьезной и задумчивой. – Оказывается для тебя он по-прежнему особенный.
– Мама! – о ком они говорили, что это моментально сбросило всю защиту Габи? Заставило плакать перед той, которую она считала врагом.
– Знаешь, я всегда знала, что ты будешь единственным оружием против него. Но чтобы и он стал твоей слабостью?.. Значит, прощать ты все же умеешь.
– О ком говорит эта женщина? – я хотел услышать ответ от нее, но она только выдернула свою руку и, отвернув лицо, обняла себя.
-Расскажи же уже ему.
– Он исчез. Нет смысла продолжать.
-А на что ты надеялась? Что он пожертвует шансом на свободу ради тебя? Он единственный, кто мог сбежать, глупая. Только он и мог – в этих словах крылось многое.
Проведя дрожащей рукой по идеально уложенным волосам, Эвелин быстро спрятала ее под столом.
– Зачем ты привела меня в тот дом? С Грейс было тяжело, но…
– Я сделала, как ты хотела. Забрала тебя, чтобы стать матерью.
– Ложь! Это все ложь! Ты стала частью моей жизни только потому, что я понадобилась ему. Он женился на тебе из-за меня! – по щекам Габи не переставали течь слезы. – Ты продала меня трижды. Первый раз герцогине Девон, чтобы освободится от ее давления и возложенных на тебя надежд. Второй раз Адаму, чтобы заполучить богатство и власть. А третий раз… тебе почти удалось отдать меня тому монстру, после которого я вряд ли бы осталась жива.
– Какая драматургия – промокнув губы салфеткой, Эвелин кинула ее на пустую тарелку. – Все что от тебя требовали, это один год. Всего лишь один год, который не значит ничего, по сравнению с тем временем, которое отдаю я.
– Ты сама выбрала свою судьбу. А меня лишила такой привилегии.
-За блага, что мы получаем, это ничто. Тебе следовало сказать мне спасибо. Я подарила тебе такой жизненный опыт, который моя мать никогда не смогла бы мне дать.
– Опыт? Спасибо? Да, давным-давно у нас уже состоялся подобный разговор. Я спрашивала, какие именно слова мне следует принести за приложенные тобою старания. Благодарности? Или извинения? Ты так и не ответила.
– Не понимаю, как он смог так сильно изменить тебя.
– Под изменениями ты подразумеваешь возможность
– Я говорю о непослушании, которое разрушило столь многое.
– Так вот для чего все нужно было. Тебя прислали, чтобы отдать следующий приказ? Чтобы я не разрушила очередной его план?
– Он заботится о тебе. Готовит к тому, чтобы возложить на твои плечи внешнюю сторону империи. Укрепить позиции – я понимал, о какой части империи шла речь. И она действительно была огромной. Но оставался другой вопрос:
– Кому должна перейти внутренняя? – спросил я, мысленно вычеркивая Самюэля.
Габриэлла была права, когда говорила о том, что он является только отвлекающим маневром. Этому психопату никогда не достанется и доля власти в том мире, в котором живут Андроус и Лафар.
– Это тебя не касается – отмахнулись, как от назойливой мухи. – Даже она так решила – не понять ее намека было невозможно.
– Ты знаешь, не так ли? – повернулся к Габи.
– Не слушай ее слов, Лео. Это попытка манипуляции.
– Но довольно правдивая – рассмеявшись, сказала Эвелин. – Ты соединила все в своей голове даже быстрее, чем это сделал Поль – состояние Габриэллы стало меняться.
– Я не хочу продолжать.
– И никогда не хотела. Даже когда вас обоих ломало от боли друг друга. Когда вы бредили от страданий другого. Ведь в ту ночь умирала не только ты. Он не приходил в себя столько же дней, сколько ты провела в коме.
– Вы говорите о той ночи? – как бы сильно я не старался уловить смысла сказанного, это не получалось. Я мог строить только предположения.
– Зачем? – откинув назад голову и проведя рукой по шее, Габи шумно хватала ртом воздух. Сейчас ей было не просто трудно дышать. Это давалось ей через физическую боль. И эту боль заставила ощущать родная мать.
Растирая рукой ее спину, я тревожился, что может начаться приступ, но когда боковым зрением заметил движение, повернулся в сторону Эвелин, и увидел, как из ее закрытых глаз выбежала слеза. Она вытерла ее большим пальцем и сделала вид, что ничего не произошло.
– Затем, чтобы ты поняла. У тебя есть обязанности – отодвинув стул, Эвелин поднялась, и мы только сейчас смогли разглядеть, что было скрыто под столом и меховой накидкой. – Теперь ты старшая сестра. Точнее скоро ей станешь. И твое присутствие будет необходимо мне лично – я не мог отвести взгляда с ее огромного живота. Эвелин была беременна! И находилось на крайнем сроке!
– А теперь я ухожу. Разболелась голова.
***
Всю дорогу до дома я чувствовал ее нервозность. Я был в шоке от того, что узнал, но не мог даже представить, что творилось сейчас в душе у Габи.
Двери лифта раскрылись, но она не торопилась выйти.
– Они уничтожат этого ребенка, Лео – Габриэлла была не в себе. В ее глазах читалась паника.
Взяв за руку, провел в гостиную, усадил в кресло и опустился на колени возле ее ног.
– Это всего лишь приманка. Адам слишком умен, чтобы не понимать, что ты попытаешься сбежать. Он знал – исправился. – Они знали, какое влияние на тебя окажет маленький ребенок. Не думаешь же, что это простая случайность? Ей рожать именно тогда, когда ты должна вернуться.